Здравствуйте, дорогие ценители творчества Бетховена. В этом и в нескольких последующих выпусках мы немного отвлечемся от фортепианных сонат композитора и поговорим о нескольких более ранних произведениях, написанных композитором еще до его окончательного переезда в Вену.
Содержание:
1. Кем был Иосиф Второй?
Произведение, с которым мы познакомимся сегодня, является одним из наиболее значимых ранних творений Бетховена, и сочинено оно на смерть Иосифа (Йозефа) Второго - великого императора династии Габсбургов-Лотарингских.
Если даже Вы не специалист в истории и не знаете ничего про этого императора, то Вы могли видеть его персонажа в знаменитом фильме Милоша Формана «Амадей» — там великого императора сыграл американский актер Джеффри Джонс.
Вот только в этом замечательном фильме (от редактора: действительно, очень рекомендую посмотреть этот фильм), основанном на сценарии одноименной пьесы известного британского сценариста и драматурга Питера Шеффера, персонаж Иосифа Второго — императора Священной Римской Империи, сына знаменитой Марии Терезии и брата казненной французами королевы Марии Антуанетты (супруги Людовика Шестнадцатого) - показан каким-то чересчур несерьезным, как и, в прочем, главные герои данного фильма — Моцарт и Сальери.
На самом же деле Иосиф II был по-настоящему серьезным правителем и невероятно амбициозным реформатором, имевшим особые либеральные взгляды и ценности, абсолютно не привычные для католического государства того времени. Несмотря на абсолютную власть, этот человек был, пожалуй, одним из самых «демократичных монархов» (как бы парадоксально это ни звучало), придерживался идеи просвещённого абсолютизма, создал огромное количество реформ, направленных в том числе на улучшение прав и свобод низших иерархических слоев населения (включая попытку отменить крепостное право) и уменьшение характерного для того времени церковного произвола.
В совокупности все идеи, взгляды и ценности, пропагандируемые Иосифом Вторым, также, как и его реформы и, вообще, сам период его правления удостоились даже отдельного исторического термина — Йозефинизм.
Вот только эффективной реализации этих реформ и идей императора постоянно противостояли самые разные обстоятельства: от недовольных аристократов, чьи недовольства постепенно переросли в мощную оппозицию, до внешнеполитических проблем, включая сложные военные обстоятельства. В конце концов перед смертью большинство реформ Иосифа II были отменены самим императором, но все же он оставил след в истории, как один из самых ярких реформаторов.
Долго зацикливаться на личности Иосифа Второго мы не будем — если интересно, информация о нем есть в интернете. Однако все же для быстрого ознакомления рекомендуем посмотреть короткое, но очень интересное видео про этого императора с очень ироничным, но при этом содержательным названием — «Как быть реформатором и облажаться». Обязательно посмотрите, много времени не займет:
А теперь, дорогие читатели, если Вы посмотрели данное видео, можем приступать, собственно, к кантате.
2. История произведения
Напомним, что Иосиф II умер 20 (по другим данным, 19) февраля 1790 года — это было время, когда девятнадцатилетний Бетховен проживал в родном Бонне.
На самом деле к тому времени молодой Людвиг уже успел совершить свою первую поездку в Вену, однако в скором времени был вынужден вернуться в родной город из-за болезни своей любимой матери, повлекшей за собой скорую кончину этой замечательной женщины (подробнее о данном эпизоде биографии Бетховена: читать).
2.1. Выбор композитора для сочинения кантаты
Известно, что уже 24 февраля весть о смерти 49-летнего императора Священной Римской Империи добралась до Бонна, который в то время, как Вы помните, был столицей курфюршества Кёльн.
А уже 28 числа этого же месяца прошло заседание боннского «Общества любителей чтения», участники которого, включая самого курфюрста, Максимилиана Франца, вспоминали личность и достижения покойного Иосифа Второго добрыми словами (в действительности покойный император заслужил любовь и уважение со стороны многих людей).
Напомним также, что Максимилиан Франц, тогдашний архиепископ и курфюрст Кёльна, курировавший вышеупомянутое «общество любителей чтения», был также и младшим братом Иосифа Второго, а по совместительству и работодателем молодого Бетховена, трудившегося тогда в придворной капелле курфюрста на должности альтиста.
Однако главной темой того заседания были вопросы организации специального мероприятия, посвященного памяти покойного императора и назначенного на 19 марта.
По идее на этом мероприятии должна была прозвучать музыка, которую, в свою очередь, нужно было наложить на текст молодого поэта и монаха, Северина Антона Авердонка — брата придворной вокалистки Елены Авердонк (именно она была той самой «ученицей Иоганна Бетховена», выступившей 26 марта 1778 года совместно с тогда еще семилетним Людвигом на первом его публичном выступлении перед тогдашним курфюрстом — Максимилианом Фридрихом).
Вопросы у некоторых читателей (от редактора: как и у меня лично) могут вызвать непонятные до сих пор причины того факта, почему же написать такое значимое произведение было поручено не какому-нибудь опытному композитору, а девятнадцатилетнему Бетховену — тогда еще не такому великому композитору, каким мы его сейчас знаем.
Ведь тот же Нефе — бывший учитель и наставник Бетховена, а по совместительству и член вышеупомянутого «Общества любителей чтения», был гораздо опытнее юного Людвига. Однако по не совсем понятным причинам именно последнему досталась честь наложить музыку на текст Авердонка.
Кстати говоря, сам текст Авердонка в день того самого собрания (28 февраля) был уже заранее подготовлен, и по всей видимости был предложен членам общества куратором и покровителем молодого Авердонка — бывшим масоном, преподавателем «эстетики» Боннского Универститета, профессором Иоганном Георгом Шнейдером, более известном, как отец Евлогий Шнейдер.
Стоит отметить, что Людвиг ван Бетховен в то время как раз обучался на философском факультете Боннского Университета и тоже был весьма симпатичен профессору Шнейдеру. Возможно, что именно Шнейдер был в числе тех, кто поспособствовал выбору Бетховена в качестве композитора для данной кантаты.
Однако также стоит отметить, что очень многие западные источники склонны во мнении, что помимо Шнейдера и некоторых коллег Бетховена (музыканты: Зимрок, Франц Рис, Йозеф Рейха и любимый наставник Бетховена — Нефе также входили в «Общество любителей чтения») огромную роль в выборе Бетховена в качестве композитора сыграл покровитель юного музыканта, граф Вальдштейн, который также был членом этого «общества» и, кстати говоря, позже станет руководителем этой организации.
2.2. Почему кантата не была исполнена на целевом мероприятии?
В общем, не будем продолжать гадать о причинах выбора композитора, ибо факт остается фактом — именно девятнадцатилетнему Бетховену поручили сочинить эту музыку, что он любезно и сделал. А почему именно выбрали Людвига — мы этого уже, скорее всего, не узнаем.
Вот только есть один момент — то самое мероприятие, запланированное на 19 марта, действительно состоялось, однако сочиненная Бетховеном музыка так и не была исполнена.
Известно, что 17 марта 1790 года — то есть, буквально за два дня до проведения мероприятия, боннское «Общество любителей чтения» провело очередное собрание, на котором Бетховен (который, кстати говоря, официально не был членом этого «общества» в связи с его юным возрастом) представил сочиненную им «Кантату» членам общества.
К нашему счастью, протокол того самого собрания «Общества любителей чтения» от 17 марта удачно сохранился, и гласит он следующее:
«Рекомендованная кантата не может быть исполнена по различным причинам».
При этом точных причин, почему именно кантату не «пропустили» на запланированное торжество, мы не знаем. Однако догадки у нас все же имеются, причем, весьма убедительные. Давайте рассуждать!
Первая возможная причина напрашивается логически — Бетховен элементарно не успел сочинить это произведение за такой сжатый срок.
Как известно, Бетховен сочинял музыку достаточно неторопливо — в отличие от вундеркинда Моцарта, для которого написать сложную симфонию или оперу было обычным и простым делом, Бетховен к сочинению музыки относился с гораздо большей скрупулезностью и вкладывал гораздо больше сил, чем его более «одаренный от природы» старший коллега-вундеркинд.
Эта черта Бетховена в принципе могла стать потенциальной причиной того, почему произведение могло быть не окончено вовремя. Примерно что-то похожее писал известный бетховеновед, Александр Уилок Тейер: «...кантата была написана между мартом и июнем 1790 года» — то есть, Тейер допускает, что аж до июня 1790 года Бетховен мог «дорабатывать» эту кантату. Если это правда, то вполне возможно, что версия кантаты, показанная на заседании от 17 марта была достаточно сырой или даже, вообще, неготовой.
Вторая гипотетическая причина, которую выдают в некоторых западных статьях, заключается в том, что юный Бетховен с пока еще не таким выдающимся композиторским опытом, как в более поздние годы, просто не справился с таким серьезным произведением, и «общество» не оценило его с художественной точки зрения.
Однако эта «причина» опровергается сразу, ибо, судя по всему, членам общества произведение, наоборот, очень понравилось — это косвенно доказывается тем фактом, что буквально через несколько месяцев эти же люди закажут у юного композитора сочинение еще одной кантаты, но уже не на смерть императора, а, наоборот, на «восшествие на престол» следующего императора, Леопольда Второго (об этом мы поговорим в следующем выпуске).
Третья причина (наиболее вероятная)
Гораздо более яркий свет на возможные причины неисполнения данной кантаты проливает в своем докладе бывший боннский иллюминат, писатель Клеменс Август фон Шэлл, в своем докладе от 16 июня 1790 года:
«Что касается музыки, то Бетховен написал настолько насыщенное сочинение на смерть Иосифа Второго — по тексту Авердонка — что оно может быть исполнено только полноценным оркестром или чем-то подобным».
И вправду, если внимательно послушать кантату, то можно сразу отметить тот факт, что, сочиняя это произведение, Бетховен заметно переборщил с техническими требованиями, необходимыми для должного исполнения этой кантаты.
Члены «Общества любителей чтения», видимо, ориентируясь на тогдашний композиторский опыт юного Бетховена, надеялись, что Людвиг за эти 3 недели напишет какую-нибудь хорошую, но при этом простенькую музыку, которая будет исполнена небольшим составом музыкантов на мероприятии 19 марта.
Однако девятнадцатилетний Бетховен, руководствовавшийся, с одной стороны, серьезностью заказа, а с другой стороны, по всей видимости, личной симпатией к личности покойного императора, чересчур сильно увлекся поставленной задачей — кантата получилась настолько технически сложной, что за оставшиеся 1-2 дня до того самого мероприятия практически невозможно было подготовить все необходимые для исполнения данного произведения ресурсы.
Например, кадровые требования для исполнения этого произведения помимо стандартной «струнной секции» включали в себя:
- две флейты,
- два кларнета,
- два гобоя
- два фагота
- две валторны
Вышеперечисленный арсенал по тем временам уже можно было назвать хоть и не полным, но все-таки «симфоническим оркестром». Состав подобного плана уже значительно выходил за рамки ожиданий «заказчиков» этой кантаты, ожидавших, что кантату исполнят лишь те самые музыканты, которые уже входили в «общество чтения» и, может быть, еще пара-тройка других музыкантов, привлеченных дополнительно.
Однако это было еще не все: для реализации замысла юного композитора нужен был также и хор, а также три оперных солиста: бас, тенор и сопрано, соответственно. Партии последних, в свою очередь, были достаточно сложны для обычных «рядовых» вокалистов, что уже создавало новое требование — поиск профессиональных оперных певцов, которых технически было не так уж и легко найти за такое короткое время.
Иными словами те требования, которые Бетховен задал в этой кантате, включая финансовые (например, оплатить такое количество музыкантов, а также переписать такое количество нотных партий обошлось бы в кругленькую сумму), технические (например, сложность поиска тех же музыкантов, способных исполнить достаточно сложные партии), временные (даже при наличии всех музыкантов оставался всего 1 полный день для репетиции таких сложных партий) и даже бюрократические (для исполнения этой кантаты нужно было как минимум привлечь всю придворную капеллу, что было не так уж и просто реализовать) значительно превышали те сиюминутные технические возможности, которыми обладали организаторы того самого мероприятия, ибо времени оставалось слишком мало.
2.3. Дальнейшая судьба произведения
Вообще, о дальнейшей судьбе данной кантаты мы знаем очень мало. Есть данные, что музыканты боннской капеллы репетировали это произведение осенью 1791 года во время их гастрольной поездки в Мергентхайм. Однако в связи с указанными выше «оркестровыми трудностями» произведение так и не было исполнено. Опубликовано оно также не было.
Уже задолго после смерти Бетховена австрийский музыковед Мартин Густав Ноттебом обнаружит, что в апреле 1813 года рукописные ноты как этой траурной кантаты, так и другой, вышеупомянутой кантаты (на восшествие Леопольда Второго), были представлены в аукционном каталоге библиотеки барона де Бейна. По всей видимости, ноты приобрел никто иной, как Гуммель, после смерти которого ноты попали в магазин антикварных книг «Листа и Франке» в Лейпциге.
Известно, что в 1884 году ноты приобрел некий Армин Фридман из Вены, после чего они попали к знаменитому австрийскому музыковеду, Эдуарду Ганслику.
Последний, дабы убедиться в авторстве Бетховена (несмотря на указание авторства композитора, сама его подпись на рукописных копиях, судя по всему, была утеряна), обратился к «знающему человеку» — к великому композитору, Иоганнесу Брамсу. Ну а ответ последнего не заставил себя ждать:
«...Если бы на нотах не стояла дата (февраль 1790), то мы бы могли подумать, что они принадлежат более позднему периоду... Однако, даже если бы на титульном листе не было названия, то все равно нет никаких сомнений относительно авторства композитора — во всем этом есть Бетховен... Здесь присутствует прекрасный и благородный пафос, великолепная чуткость и фантазия, мощь и неистовая экспрессия, соединенная с особым качеством голосоведения и торжественностью, которыми мы привыкли восхищаться в его поздних работах...»
Таким образом, убедившись в авторстве этой кантаты, Эдуард Ганслик, можно сказать, познакомил мир с этой утерянной кантатой, опубликовав соответствующую статью в венской газете «Neue Freie Presse» (нем. «Новая Свободная Пресса») в номере от 13 мая 1884 года.
Уже 23 ноября этого же года кантата впервые была исполнена в Вене (есть данные, что премьера была инициирована упомянутым выше Брамсом), ну а 29 июня 1885 года произведение впервые исполнили в родном городе Бетховена — Бонне.
3. Слушать кантату по частям
Итак, траурную кантату, о которой мы сегодня говорим, можно послушать в аудиозаписях, представленных ниже. Обратите внимание, насколько продолжительным получилось произведение — при полном исполнении оно длится почти 40 минут.
Послушав эту кантату до конца, сразу становится понятно, что перечисленные выше исполнительские и организационные сложности просто невозможно было технически воплотить в реальность за тот короткий срок, который был у Бетховена и у заказчиков этой кантаты.
Обычно пишут, что Кантата на смерть Иосифа Второго состоит из семи частей — это правда. Однако, с художественной точки зрения, было бы, наверное, более грамотно условно делить ее не на 7, а на 5 частей и две связующие арии, но это не так важно. Поэтому давайте просто послушаем все 7 движений данной кантаты по порядку.
Первая часть кантаты, она же «Coro. Largo — Larghetto», открывается в любимом бетховенском до миноре путем чередования «злобных» струнных и духовых по принципу «вопрос-ответ».
После короткого и грустного проигрыша духовых инструментов снова подключаются эти «злобные» струнные (игра последних в унисон да еще и в этой тональности действительно создает некое ощущение злобы и мрака), которые логическим образом завершают это предложение, подготавливая слушателя к просто потрясающему вступлению хора (момент на записи — 1:09) повторяющего троекратно слово «Todt!» (нем. «Мёртв!»). Момент действительно безумно красивый и создает ощущение «мурашек по коже». Послушайте запись:
Вообще, это тот случай, когда уже по первой части такого крупного произведения настолько просто понять его художественный замысел, что, даже если Вы слышите эту часть в первый раз и не имеете представления о тематическом содержании данного произведения, то Вы все равно сразу это поймете, ибо фразы типа «Иосиф Великий мертв» (естественно, на немецком это звучит иначе) звучат здесь многократно.
Вторую часть кантаты открывают бушующие струнные, стремительно движущиеся вперед в темпе «Presto», подготавливая к речитативу с очень интересным текстом, укладывающимся по своему содержанию в тенденции немецкой философии того периода: «Чудовище, чье имя — Фанатизм, возникло из глубины ада, растянулось между Землей и Солнцем, и настала ночь».
Данный текст на записи начинается на 34-й секунде, а саму запись Вы можете воспроизвести ниже:
Сразу после этого начинается сложная басовая ария, написанная в тональности «Ре мажор» и обозначенная темпом «Allegro maestoso», а затем переходящая в «Allegro assai» . Послушать эту часть можно ниже.
Хотя эту арию обычно учитывают как самостоятельное движение (отдельное от предыдущего), все же, по сути, данная ария как по тексту, так и по музыкальному замыслу является логическим продолжением предыдущего «речитатива». Собственно, в тексте этой арии говорится о том, как Иосиф, пришедший вместе с Божьей силой, героически сразил бушующее «чудовище», упомянутое в предыдущем движении.
Далее красивая мелодия гобоя открывает следующее движение — арию (в этот раз уже звучит не мужской бас, а женское сопрано) с дальнейшим ее повторением в сопровождении хора.
В самом начале этой части можно услышать фразу, которая переводится на русский язык как: «И тогда люди поднялись к свету». Видимо, смысл этой фразы очень полюбился самому Бетховену (символизирует она, возможно, долгожданную свободу или, может быть, торжество справедливости), ибо очень похожую фразу композитор спустя годы будет использовать в финале второго акта своей оперы «Фиделио» (в момент, когда Леонора публично освобождает Флорестана от цепей).
О наступлении «долгожданной свободы» громко говорит еще и продолжение этой фразы — «Земля с большей радостью повернулась вокруг Солнца...». Слушать данное движение можно ниже:
После небольшой паузы звучит речитатив (ре минор), в котором всё та же солистка сопрано рассуждает о смерти Иосифа, как о крепком сне, освободившем покойного императора от проблем и забот этого мира.
Затем звучит Ария - «Adagio con affetto» (в тональности «Ми-бемоль мажор»), в которой после достаточно длительного оркестрового проигрыша продолжается красивое пение сопрано, дополняющее начатое ранее (в предыдущем движении) противостояние смерти «великого страдальца» — Иосифа.
И, наконец, в последнем движении происходит невероятно красивое повторение первой части, с хором и солистами. При этом данное повторение совершенно не кажется банальной нехваткой художественных идей у молодого композитора — напротив, повторение первой части с многократным упоминанием слова «Мёртв!» производит просто невероятное впечатление — это, пожалуй, самое лучшее завершение кантаты, которое можно было придумать! Сразу становится понятно, почему Брамс сравнил эту кантату с поздними произведениями Бетховена!
Есть распространенное мнение, что эту кантату Бетховен показал Йозефу Гайдну во время возвращения последнего из Англии (напомним, что Гайдн тогда проезжал через Бонн), и сторонники этого мнения считают, что именно эта кантата настолько понравилась Гайдну, что послужила для молодого Бетховена чуть ли ни «входным билетом» для поездки в Вену и обучения у великого классика.
Искал эту информацию ⠀
жду еще по теме