Здравствуйте, дорогие читатели. Данный выпуск будет посвящен краткой биографии и характеристике отца Людвига ван Бетховена.
Содержание
Дата и место рождения. Детство
Иоганн ван Бетховен — именно так звали отца великого композитора. Иоганн, в свою очередь, был сыном Людвига Ван Бетховена-старшего (дедушки Бетховена) и его супруги — Марии Йозефы Полль. Родился он 14 ноября 1740 года в Бонне, где с 1733 года его отец служил вокалистом (бас) придворной капеллы кёльнского курфюрста.
Среди некоторых западных биографов есть мнение, что Иоганн на самом деле не был биологическим сыном Людвига-старшего, а был им усыновлен. С другой стороны, число биографов, выдвигавших данную гипотезу, ничтожно мало. Более того, эти источники основываются на, мягко говоря, сомнительных аргументах, о которых мы даже говорить не будем. Поэтому, нам нет смысла сомневаться в том, что Иоганн был биологическим сыном Бетховена-старшего, ровно, как и биологическим отцом Людвига-младшего (великого композитора).
Иоганн был не единственным ребенком в семье. Однако двое старших детей Людвига и Марии Йозефы скончались еще в детстве. Старшая сестра Иоганна прожила всего год, а дата смерти его старшего брата неизвестна, но очевидно, что умер он также в детском возрасте:
- Мария Людовика Бернардин ван Бетховен (27-28 августа 1734 года, Бонн — 17 октября 1735, Бонн);
- Марк Йозеф ван Бетховен (24-25 апреля 1736, Бонн — дата и место смерти неизвестны).
С детства Иоганн обучался вокалу под руководством своего отца, параллельно изучая скрипку, альт и клавир. В доме Фишеров (где семья Иоганна прожила значительную часть своей жизни, за исключением нескольких периодов проживания в других домах) имелся редкий в наши дни струнно-щипковый инструмент — цитра, на котором Иоганн также играл по очереди вместе со своим другом Теодором Фишером. Последнего многие биографические источники также называют и одноклассником Иоганна (в этом есть небольшие сомнения, так как Теодор Фишер был как минимум на 8 лет старше Иоганна).
После посещения начальной школы, по разным данным, то ли год, то ли два года он провел в иезуитской гимназии. Однако в конечном итоге молодой человек пошел по пути музыкальной карьеры.
Уже в 1752 году Иоганн поет (сопрано) в Боннской капелле, хоть и не получает за это жалованье. Через четыре года (с 25 марта 1756) он будет официально работать в капелле на должности певчего. Вероятно, в тот момент его мутировавший голос уже понизился до регистра «тенор», коим он и останется.
Насколько хорошим музыкантом был Иоганн, мы не знаем. Некоторые биографы отмечают, что отец Людвига обладал прекрасным голосом, как, в свою очередь, и его отец Людвиг Старший (правда тот пел басом). В то же время другие источники настаивают на том, что Иоганн был хоть и неплохим, но при этом далеко не выдающимся музыкантом, особенно, если сравнивать его вокальные данные с отцовскими.
Известно, что помимо вокальных данных Иоганн неплохо владел клавиром (обобщенное название для клавишных инструментов — но не совсем понятно, играл ли он на органе), скрипкой и альтом. В будущем он будет подрабатывать, давая частные уроки как вокала, так и игры на перечисленных музыкальных инструментах. Однако стоит отметить, что в те времена музыкальной универсальностью вряд ли можно было кого-либо удивить: практический каждый музыкант мог в той или иной степени играть на разных инструментах.
Брак с Марией Магдалиной
Известно, что 12 мая 1767 состоялась женитьба Иоганна на Марии Магдалине Лейм (урожденной Кеверих) — девятнадцатилетней вдове, которая впоследствии станет матерью великого композитора Бетховена и других детей Иоганна. Венчание происходило в церкви Святого Ремигия, где через 2,5 года будут крестить их сына Людвига.
До сих пор не совсем понятно, при каких именно обстоятельствах познакомились родители великого композитора. Очевиднее всего, Иоганн познакомился с Леной (так ее называли близкие) во время короткого пребывания в ее родном Эренбрайтштайне (Кобленц, Трирское курфюршество), а самому знакомству поспособствовала родственная связь девушки (точнее, замужество её кузины) с Иоганном Конрадом Ровантини — скрипачом и коллегой Иоганна по службе в боннской капелле.
Внешний образ родителей Бетховена, к сожалению, запечатлен лишь в двух изображениях, подлинность которых до сих пор не подтверждена.
Стоит также отметить, что Людвиг-старший, который в то время уже служил придворным капельмейстером, категорически противился этому браку (вероятные причины мы разбираем в статье о матери Бетховена), в связи с чем семьи разделились по разным домам, хотя и на одной улице (Bonngasse).
Однако также известно, что с момента появления на свет Людвига ван Бетховена-младшего семейный разлад остаётся в прошлом. Тем более, что сама Лена оказалась весьма порядочной невесткой и не давала пожилому капельмейстеру никаких реальных поводов для разочарований.
За годы семейной жизни у Иоганна и Марии Магдалины появилось на свет семеро детей, из которых, к сожалению, лишь трое пережили младенчество (имена выживших детей отмечены желтым цветом на картинке ниже). Среди них и будущий великий композитор:
Как видите, семейная жизнь Иоганна была хоть и плодотворной, но абсолютно несчастной, так как потеря четверых детей в младенческом периоде (впрочем, как и в любом другом возрасте) стала бы невыносимой утратой для любого человека.
Стоит отметить, что для Марии Магдалины это был уже второй несчастливый брак — в первом она потеряла не только супруга, но и ребенка, тоже в младенческом возрасте. А сама мать великого Бетховена назвала свой не менее несчастный второй брак «цепью горестей».
Проблемы с алкоголем
К сожалению, в отличие от своего уважаемого отца Людвига и не менее уважаемого сына (тоже Людвига), в последние годы своей жизни Иоганн был сплошным разочарованием для своей семьи, прежде всего из-за проблем с алкоголизмом.
В качестве причин вредного пристрастия Иоганна биографы часто отмечают плохую генетику: его мать, Мария Йозефа (она же — бабушка великого композитора по отцовской линии), также была одержима алкоголизмом, за что Людвиг-старший был вынужден отправить ее в кёльнский монастырский приют до конца жизни. С другой стороны, катализатором зависимости Иоганна от алкоголя могла стать его слабохарактерность, умноженная на депрессивное состояние, вызванное чередой семейных трагедий.
Некоторые биографические источники говорят о том, что еще до смерти своего первенца Иоганн злоупотреблял алкоголем. Встречается даже мнение, что именно алкоголизм Иоганна стал одной из причин такой низкой выживаемость его детей.
Мнение редактора:
Однако анализ большого числа биографических источников наводит меня на мысль, что в первые годы семейной жизни Иоганн потреблял алкоголь не более, чем среднестатистический житель Бонна того времени и, в принципе, был прилежным семьянином, любящим супругом и кормильцем (хотя его нельзя было назвать богатым человеком). А алкоголизм, судя по всему, развивался постепенно, по мере наступления очередных семейных трагедий.
Об этом косвенно свидетельствует отсутствие каких-либо профессиональных жалоб на Иоганна в служебных документах практически до середины 80-х годов XVIII века.
Более того, согласился бы сам граф Бельдербуш, первый министр кельнского правителя, стать крестным отцом одного из сыновей Иоганна (Каспара, родившегося в 1774 году), если бы уже в тот период Иоганн ван Бетховен слыл пьяницей? — это вызывает большие сомнения. Скорее всего, в те времена Иоганн, напротив, пользовался каким-то уважением среди боннских жителей.
Но факт остается фактом: со временем потребление алкоголя стало для Иоганна настоящим пристрастием. Окончательный «срыв» произошел, по-видимому, после продолжительной болезни и смерти его любимой супруги в 1787 году и последующей за этим смертью маленькой дочери (мнение редактора: опять же, рассказы о том, что Иоганн издевался над своей больной супругой, очень похожи на фантазии. Анализ большинства первоисточников явно наводит на противоположные мысли: Иоганн, судя по всему, относился к супруге с большим уважением и искренней любовью).
Первый учитель Бетховена
Иоганн ван Бетховен был не только биологическим отцом великого композитора, но также (вероятнее всего) и его первым учителем музыки.
Большинство интернет-источников демонстрирует фигуру Иоганна ван Бетховена, как отца-алкоголика, терроризировавшего собственного сына уроками музыки (которые он якобы давал с особой жестокостью, применяя в качестве воспитательного метода жестокие физические побои) в целях воспитать из ребенка музыканта-вундеркинда, подобного великому Моцарту, имя которого уже тогда гремело во всех концах империи.
Однако так ли это было на самом деле? — Вероятнее всего, ситуация сильно гиперболизирована. Что касается цели «вырастить второго Моцарта» — здесь можно сформулировать два вывода.
- В первую очередь, это говорит о том, что именно Иоганн был одним из первых, кто смог разглядеть талант у Людвига, который, по словам некоторых его сверстников, в те времена не подавал ни намека на ту гениальность, которая вспыхнула в нем позже.
- Во-вторых, можно ли назвать «зазорным» то, что Иоганн, который едва ли мог обеспечить свою большую семью, мечтал о том, чтобы его старший сын поскорее добился определенных успехов и тем самым оказал поддержку своей собственной семье?
Что же касается алкоголя — как уже говорилось выше, в первые годы семейной жизни (включая период занятий музыкой со старшим сыном) Иоганн вряд ли был тем алкоголиком, которым его описывает большинство интернет-источников.
Да и «жестокость» их совместных занятий может быть приукрашена: может ли ребенок, которого заставляют заниматься музыкой против его воли, да еще и с помощью физической силы, настолько полюбить этот вид искусства, как Бетховен? — весьма сомнительно. Конечно, нет сомнений, что иногда отец мог применять метод легкого «физического воздействия» в целях воспитания (причем, в отношении не только Людвига, но и других сыновей), но вряд ли это были те самые «жестокие побои», о которых говорят многие источники. Реальные свидетели совместных занятий отца и сына отмечали лишь то, что Иоганн был строгим педагогом и требовал у Людвига безукоризненного исполнения всех задач, которые ставит учитель (включая четкое исполнение гамм, безошибочную игру по нотам и т.д.).
Конечно, педагогический талант Иоганна заметно проигрывал аналогичному у Леопольда Моцарта (отца и учителя великого композитора), но и сам Людвиг не был Моцартом. С одной стороны, он не был таким же послушным ребенком, как зальцбургский вундеркинд (Моцарт, в прямом смысле, боготворил своего отца, в то время как упрямый Бетховен мог сопротивляться, если ему что-то не нравилось), а с другой стороны — в отличие от Моцарта, Бетховен, в принципе, не был вундеркиндом, а значит, просто физически не мог за короткий период времени воспринимать тот объем информации и навыков, который зальцбургский гений поглощал с фантастической скоростью.
В то же время есть свидетельства о том, что Иоганн искренне радовался любым успехам Людвига и не брезговал хвастаться об этом своим друзьям и соседям, обещая им, что в будущем они лично узреют великие успехи его талантливого сынишки (в этом он не ошибся).
Также следует отметить, что в отличие от Леопольда Моцарта, Иоганн не обладал и таковыми же финансовыми, коммуникативными возможностями (связями) и авторитетом, чтобы, подобно ему, возить своего сына на разные «высокие» мероприятия, показывать его аристократической публике, производить тот эффект, который на сегодняшнем языке называется «пиаром». Но даже в таком случае он пытался знакомить хотя бы местную публику (Бонна и соседних городов и деревень) с талантами своего сына.
Именно он организовал Людвигу его первое серьезное публичное выступление в Кёльне (26 марта 1778 года), где семилетний мальчик выступал вместе с ученицей Иоганна, вокалисткой Еленой Авердонк (меццо-сопрано) и несколькими другими музыкантами.
Однако стоит отметить, что в анонсе мероприятия Иоганн намеренно назвал своего сына «шестилетним», дабы вызвать еще большее восхищение у публики (напомним, что вундеркиндом Людвиг так и не стал. Да и само выступление маленького музыканта, по-видимому, не произвело значительного эффекта на публику). Возможно, именно по этой причине до конца своей жизни великий композитор Бетховен будет ошибочно полагать, что родился в 1772 году.
В чем действительно можно было бы упрекнуть Иоганна как учителя — так это в абсолютном подавлении им композиторских задатков своего сына на ранней стадии занятий музыкой.
Иоганн запрещал ребенку любые импровизации и игру не по нотам, считая, что в первую очередь ребенок должен научиться безукоризненно исполнять то, что создали более профессиональные композиторы. Поэтому, наблюдая популярные в интернете истории о том, что Иоганн всеми силами стремился вырастить из сына «второго Моцарта», важно понимать, что речь идет не о Моцарте-композиторе, а в первую очередь о Моцарте-виртуозе. Но и это продолжалось не так долго — во времена обучения Бетховена у Готлоба Нефе Иоганн, судя по всему, изменил свое мнение на этот счет. Очевидно, что этому поспособствовал сам Нефе.
Понимая недостатки своего педагогического таланта, Иоганн лично привлекал других педагогов для обучения своего сына. Весь список первых учителей Людвига можно прочитать в статье «Детство Бетховена», в разделе «первые учителя».
Последние годы жизни
Отец Бетховена был не самым удачливым человеком. У него не сложилось ни семейного счастья, ни успешной карьеры. Иоганн обладал большими амбициями (по-видимому, даже стремился в будущем занять место своего отца-капельмейстера после его смерти), однако куда меньшим талантом и значительно меньшей удачей. Любые прошения о повышении в должности или размера жалованья то и дело отклонялись. Со временем семейные трагедии и нарастающий впоследствии алкоголизм начали вовсе подрывать его личностные качества. Тот весёлый и жизнерадостный мужчина, душа любой компании, а также неплохой музыкант — всё это осталось в далеком прошлом.
Еще со времен смерти Людвига-старшего в 1773 году значительно ухудшилось материальное положение Иоганна и его семьи, так как пожилой капельмейстер всячески помогал ему при жизни (за исключением периода семейного разлада по причине недовольством женитьбой сына). Конечно, Бетховен-старший оставил Иоганну какое-то наследство, но оно постепенно растрачивается, а долги тем временем растут. В решении финансовых проблем немного помогала супруга Лена, подшивавшая одежду знакомых и соседей, но это нельзя было назвать серьезным заработком.
С другой стороны, Иоганн, вероятно, смог бы обеспечить себе и своей семье хорошее финансовое благополучие, если бы не его постепенно усиливавшаяся вредная привычка. В частности, по словам современников, Иоганн в течение достаточно продолжительного времени давал уроки клавира и вокала для сыновей и дочерей очень богатых и влиятельных жителей Бонна, включая некоторых иностранных дипломатов. Следовательно, он вполне мог бы стать более успешным, как минимум с финансовой точки зрения (хотя вокальные данные Иоганна со временем значительно ухудшились ввиду «пропажи» голоса, всё же он неплохо владел клавиром, скрипкой и альтом). Но его душевная боль, сочетавшаяся с вредным пристрастием к алкоголю, точно не играли удаче на руку.
Конечно, пережитые Иоганном тяготы судьбы не оправдывают его алкоголизм. Ведь через те же страдания (причем, гораздо более тяжелые) прошла и его супруга. Нарастающий алкоголизм Иоганна говорит лишь о том, что он был человеком слабохарактерным, что он не обладал тем же волевым стержнем, тем же упрямством (включая способность бросать вызов проблемам и идти вперёд до конца), что и его отец и старший сын — будущий великий композитор. Ведь в будущем тот же Людвиг, окруженный массой проблем, сможет бросить вызов окружившим его несчастьям (что отобразится в том числе и в знаменитом «Гейлигенштадтском завещании») и продолжит свою борьбу. Но характер Иоганна, по-видимому, был намного более слабым.
Смерть за смертью, каждая потеря очередного младенца, каждая очередная карьерная неудача — всё это так или иначе сыграло свою роль в нарастающем алкоголизме. По-видимому, окончательно «добила» Иоганна болезнь и смерть его любимой супруги в 1787 году и последующая за этим кончина маленькой дочери.
В те злополучные времена Иоганн ван Бетховен фактически потерял свою дееспособность. Всю ответственность за семейные дела, включая содержание семьи, был вынужден взять на свои плечи и без того измученный старший сын Людвиг. Денег на жизнь катастрофически не хватало. Иоганн же, не сумевший справиться с депрессией, искал забвения в алкоголе. Вместо просторной квартиры в доме булочника Фишера семья Бетховен вынуждена проживать в маленьком домике на улице Венцельгассе.
В последние годы своей жизни Иоганн был чем-то вроде трагикомической фигуры в Бонне. Некоторые данные свидетельствуют о том, что Людвигу даже приходилось вытаскивать своего пьяного из рук полицейских.
Происходили и не менее неприятные истории. В частности, некоторые биографические источники приводят весьма неприятный случай, когда Иоганн, нуждавшийся в деньгах, пытался обмануть наследников покойного графа Каспара Антона фон Бельдербуша (1722—1784) — первого министра предыдущего курфюрста Максимилиана Фридриха.
В письме новому курфюрсту Максимилиану Францу (титульный лист письма Вы видите на изображении рядом) Иоганн жалуется кёльнскому правителю, что некие его подарки покойному графу не были возвращены (Иоганн, очевидно, сделал эти «подарки», чтобы получить должность придворного капельмейстера), что привело к его материальной бедности, и просит курфюрста, чтобы наследники Бельдербуша вернули ему эти «подарки».
Что это были за подарки, и почему наследники вдруг должны были их вернуть? — непонятно. Однако важно другое. С одной стороны, сам поступок Иоганна вряд ли можно рассматривать как этически правильный, ибо покойный граф при жизни не только покровительствовал Иоганну, но, более того, за несколько лет до своей смерти согласился стать крестным отцом его сына — Каспара Антона Карла (1774—1815), младшего брата Людвига.
С другой стороны, подпись адвоката Феннинга из Хоннефа явно была подделанной — в более позднем объяснении, написанном собственной рукой, Феннинг лично подтвердит свою непричастность к этому заявлению. Но даже несмотря на всю абсурдность ситуации, разоблаченного Иоганна, по-видимому, пожалели (ввиду былого уважения к нему и его покойному отцу-капельмейстеру) и не предприняли против него никаких юридических санкций.
Ситуация достигла апогея в 1789 году. Известно, что 20 ноября этого года курфюрст Максимилиан Франц удовлетворил предварительно поданное ему Людвигом ван Бетховеном прошение, результатом которого было увольнение его отца, придворного тенора (к тому времени Иоганн уже, в принципе, не обладал теми вокальными данными, которые у него были ранее, и поэтому на самом деле был бесполезен для капеллы) со службы и передача его пожизненного жалованья старшему сыну — Людвигу, который к тому времени был фактическим главой и кормильцем семьи.
В данном ходатайстве рассматривалась также и ссылка Иоганна из Бонна в деревенскую местность, однако в последний момент курфюрст, очевидно, сжалился и передумал на этот счет. Иоганн остался в Бонне, но при этом был обязан передавать все свои деньги старшему сыну Людвигу (формально за Иоганном оставили право лично получать половину своего жалованья, но и её бывший придворный тенор должен был отдавать Людвигу). При этом, судя по всему, Иоганн ни в коей мере не сопротивлялся данному решению и всегда добропорядочно его исполнял.
Сам же Людвиг, в свою очередь, рационально пользовался этими деньгами, помогая младшим братьям. Совокупное годовое жалованье Иоганна вместе с жалованьем самого Людвига составляло около 350 флоринов — этой суммы не хватало для полноценной жизни, в связи с чем Людвигу также приходилось давать частные уроки музыки (что он не очень любил, но был вынужден делать).
Смерть Иоганна ван Бетховена
За месяц до смерти Иоганна ван Бетховена его старший сын Людвиг окончательно переехал в Вену в целях обучения у великого маэстро Гайдна и дальнейшего карьерного развития. По этой причине некоторые биографические источники возлагают на Бетховена моральную ответственность за оставление своего недееспособного отца и младших братьев в Бонне. Однако стоит ли спешить с подобными осуждениями?
Ведь учитывая, что именно Иоганн был первым человеком, обнаружившим талант Людвига; что именно он одним из первых предсказал своему сыну великое будущее, есть большая доля вероятности, что сам Иоганн лишь поддерживал этот переезд и, вполне возможно, даже настаивал на этом — ведь именно этого и хотел Иоганн в молодости, чтобы его сын добился успеха, подобного Моцарту. Однако против этой версии в какой-то степени играет тот факт, что Иоганн перед смертью (видимо) уничтожил документ, согласно которому Людвиг имел право на часть отцовского жалованья, необходимую для содержания братьев (выплаты были возобновлены лишь летом следующего года).
С другой стороны, в Вене молодого музыканта (по-видимому) уже ждал его будущий учитель — Йозеф Гайдн. Был ли у Бетховена еще один шанс попасть на обучение к великому маэстро, если бы в 1792 году он не переехал в Вену? — Возможно, останься он тогда в Бонне, и сегодня мы бы не знали об одном из величайших композиторов за всю историю существования музыки.
Что касается оставленных в Бонне братьев, им в тот момент было уже по 16 и 18 лет, соответственно. В наше время это мало о чём говорит, однако в те времена юноши данного возраста были вполне способны сами обеспечить себя и ухаживать за отцом. Более того, братьям помогали друзья и коллеги Людвига ван Бетховена. Одним из них был Франц Антон Рис, ранее обучавший Бетховена игре на скрипке. Именно он фактически получал выплаты, предназначенные Людвигу, которые добросовестно направлял на поддержку братьев Бетховена.
Смерть Иоганна ван Бетховена наступила 18 декабря 1792 года.
Сложно сказать, как жители Бонна встретили кончину некогда яркого и жизнерадостного музыканта, ставшего впоследствии несчастным алкоголиком. По некоторым биографическим сведениям, кёльнский правитель Максимилиан Франц даже пошутил на эту тему, дескать «после смерти Иоганна ван Бетховена доходы от акцизов на спиртные напитки отныне могут потерпеть убытки».
Что касается самого Бетховена (Людвига), то очевидно, что смерть своего мучившегося длительное время отца он воспринял не так тяжело, как смерть матери. Но отсутствие свидетельств о глубокой печали молодого композитора, как и подтверждающих это ценных документов вроде письма господину Шадену (в котором ранее Бетховен поделился своими страданиями и переживаниями по поводу смерти матери) совершенно не говорит о том, что Людвиг отнесся к этому безразлично, на что сетуют некоторые биографические источники. Вряд ли Бетховен не переживал по этому поводу.
Напротив, по свидетельствам современников, Людвиг ван Бетховен никогда не оскорблял личность Иоганна на людях и даже гневался, когда об отце говорили что-то плохое. Напротив, о реальном отношении Бетховена к отцу косвенно говорит сохранившаяся рукописная копия оды Карла Филиппа Эммануила Баха «Morgengesang am Schöpfungstage».
Эти ноты вручную переписывал лично отец Бетховена Иоганн. Что примечательно, в верхней части нотного листа можно разглядеть надпись, сделанную почерком Людвига ван Бетховена: «Написано моим дорогим отцом»:
В любом случае тот факт, что Иоганн разглядел в своём сыне талант, который не замечали многие другие, те уроки музыки, которые он давал Людвигу в детстве, а также постоянное привлечение им разных преподавателей для своего сына — всё это безусловно внесло определенный вклад в формирование будущего великого музыканта.
К сожалению, до нас также не дошли представления о внешности Иоганна, за исключением одного из портретов, который Вы видели в начале статьи. Однако подлинность этого портрета не была подтверждена.
Современники описывали Иоганна как «высокого и красивого мужчину, который носил напудренные волосы в последние годы своей жизни». По другому описанию, Иоганн был мужчиной «среднего роста, с удлиненным, лицом, широким лбом, круглым носом, широкими плечами, серьезными глазами, у него было немного шрамов на лице и тонкая косичка».
