Бетховен и Моцарт. Первая поездка Бетховена в Вену

Продолжаем серию статей о биографии Бетховена. В этом выпуске мы рассмотрим особенности первой поездки юного композитора в Вену, а также попытаемся выяснить, действительно ли он встречался с Моцартом и обучался у него. Однако сразу отметим: вопросов у нас появится больше, чем ответов.

Бетховен и Моцарт

Содержание статьи

Предыстория

Бетховен начал свою карьеру в музыкальной вселенной, в которой доминировал венский классический стиль, возглавляемый Гайдном и Моцартом. Конечно же, провинциальный Бонн, родной город Бетховена, не был Веной, но всё же он смог впитать в себя наиболее популярные музыкальные, философские и политические тенденции того времени.

Уже в юные годы Бетховен был неплохо знаком с сочинениями зальцбургского гения. Таким образом, первая важная встреча Бетховена с Моцартом произошла не лично, а с его творчеством. И все же, по мере взросления Бетховена, некоторые из окружающих его людей, обративших внимание на бурное развитие его таланта, уже с юных лет пророчили ему «моцартовское» будущее, ибо Моцарт был именно тем самым гением, на которого следовало равняться.

Одним из первых людей, обнаруживших наличие высокого музыкального потенциала Бетховена в его детском возрасте был, очевидно, его отец Иоганн, который по совместительству был и первым учителем музыки будущего великого композитора.

По мнению большинства биографов, Иоганн, вдохновленный успехами Леопольда Моцарта (отца и учителя великого композитора), мечтал повторить успех последнего.

В этом его сложно упрекнуть. Хотя во времена бетховенского детства Моцарт был уже состоявшимся, общепризнанным гением музыки, всё же в уме Иоганна ван Бетховена, очевидно, до сих пор жила легенда прежде всего о детских успехах зальцбургского гения в качестве инструменталиста-виртуоза: «маленький мальчик, музыкант-вундеркинд, покоряющий сердца слушателей...». Именно эта (абсолютно правдивая) легенда мотивировала Иоганна повторить нечто подобное со своим сыном.

Сам же Иоганн служил на должности вокалиста-тенора боннской придворной капеллы (которой когда-то руководил его отец Людвиг-старший до своей смерти в 1773 году), но помимо этого неплохо владел клавиром, цитрой, скрипкой и альтом.

С раннего детства Бетховена было понятно, что вокальными способностями мальчик не пошел ни в отца, ни в более талантливого деда (который, в отличие от Иоганна, пел басом, а не тенором). В композиторские способности мальчика Иоганн поначалу также не верил и всячески препятствовал любым попыткам маленького Людвига сочинять музыку и импровизировать.

Таким образом, первостепенной целью Иоганна было воспитать своего сына Людвига не в качестве композитора (как ошибочно указывают некоторые интернет-источники), а в качестве инструменталиста-виртуоза, подражая легендарному детскому образу Моцарта.

Однако преподавательская манера Иоганна ван Бетховена значительно проигрывала аналогичной у отца зальцбургского гения, который действительно был великолепным педагогом.

Да и сам Людвиг, как выяснилось в процессе обучения, не оказался вундеркиндом.

Но несмотря на это, талант мальчика хоть и не так стремительно, но всё же развивался, и отец, не терявший своих надежд, в целях повышения качества музыкального образования своего сына привлекал самых разных преподавателей.

Наиболее важным боннским учителем Бетховена, без сомнений, был Кристиан Готлоб Нефе. В отличие от Иоганна ван Бетховена, Нефе не только поощрял попытки юного Людвига сочинять музыку, но также всячески оказывал ему поддержку в этом деле, включая последующую помощь в публикации первых его сочинений и в составлении аннотаций к ним.

Будучи не только учителем, но также и многосторонним наставником юного Бетховена, Нефе участвовал и в популяризации творчества своего ученика (то есть занимался его «пиаром», если на современный лад), публикуя собственные статьи, в которых отмечал выдающийся талант своего ученика Людвига.

Кристиан Готлоб Нефе

В частности, в одной из опубликованных статей для журнала «Magazin für Musik» (2 марта 1783 года) Нефе рассказывает про боннскую придворную капеллу, где не забывает упомянуть и своего одаренного ученика, предсказав ему в будущем славу «второго Моцарта», а также просит людей поддерживать юный талант.

Интересным фактом является то, что выпуск журнала с данной статьей был найден в библиотеке самого Моцарта (таким образом, Моцарт вполне мог прочитать ту самую статью, в которой Нефе хвалил Бетховена). По крайней мере о назначении на руководство боннской капеллой итальянского музыканта Андреа Лукези после смерти капельмейстера Бетховена-старшего Моцарт точно был осведомлён (великий маэстро, мягко говоря, презрительно относился к итальянским композиторам).

Не исключено, что именно Нефе был одним из главных инициаторов поездки Бетховена в Вену и даже, по некоторым (неподтвержденным) данным, мог написать письмо с характеристикой своего ученика для вручения его Моцарту (в то же время нет никаких сомнений, что самого Бетховена не пришлось долго уговаривать: он уже и сам был неплохо знаком с творчеством Моцарта и, по-видимому, был бы рад попасть на обучение к знаменитому музыканту).

Также, по мнению некоторых биографов, именно Нефе мог убедить работодателя Бетховена, кёльнского курфюрста Максимилиана Франца, отпустить юного музыканта в Вену, предоставив ему оплачиваемый отпуск и, возможно, дополнительное спонсирование данной поездки.

С другой стороны, вряд ли курфюрста пришлось долго уговаривать. Известно, что Максимилиан Франц (он же — младший сын Марии Терезии и младший брат тогдашнего императора Св. Римской империи — Иосифа Второго) был лично знаком с Моцартом. Будучи ровесниками, они познакомились еще в Зальцбурге, а после переезда Моцарта в Вену Максимилиан Франц покровительствовал ему уже в столице империи.

Есть данные, что незадолго до переезда в Бонн эрцгерцог Максимилиан Франц, готовившийся к своему предстоящему вступлению на должность кёльнского курфюрста, пообещал Моцарту должность его придворного капельмейстера в случае, если тот не добьётся существенного карьерного роста в Вене (должность придворного императорского капельмейстера в Вене в конечном итоге получил Сальери, и у Моцарта не было шансов её заполучить, так как должность предоставлялась пожизненно).

Максимилиан Франц

Представляете, как бы сложилась история музыки, если бы данное обещание осуществилось? — Моцарт возглавил бы боннскую капеллу, а перспективный юноша Бетховен без сомнений стал бы его учеником.

Однако обещание курфюрста по каким-то причинам не было реализовано. В столицу кёльнского курфюршества Бонн Моцарт так и не был приглашен, а назначенный после смерти Бетховена-старшего (деда великого композитора) капельмейстер Андреа Лукези остался при своей должности.

В любом случае Макс Франц не только очень близко знал Моцарта, но даже умудрялся находить с ним общий язык (да, это было не так просто — великий маэстро был слишком дерзким и острым на язык).

Конечно же, вряд ли можно было бы назвать их «близкими друзьями», ибо какая-то субординация между ними безусловно присутствовала — Максимилиан Франц всё-таки был членом императорской семьи. Да и сам Моцарт время от времени «проходился» по личности своего покровителя, хоть и вряд ли говоря ему это в лицо.

Например, в письме своему отцу от 17 ноября 1781 года Моцарт характеризует Максимилиана Франца следующим образом: "Кому Господь даёт должность, тому он даёт и понимание... Это действительно так и в случае с эрцгерцогом. До того, как он стал священником, он был гораздо более остроумным и интеллектуальным, говорил меньше, но более разумно. Вы бы видели его сейчас! Глупость смотрит из его глаз; постоянно что-то говорит, всегда фальцетом; у него распухшая шея — одним словом, человек совершенно преобразился".

Вообще, у Моцарта было, мягко говоря, «предвзятое отношение» к служителям церкви, и поэтому знаменитый музыкант мог немного преувеличить «метаморфозы» своего покровителя.  Ведь если мы покопаемся в биографии и в истории политической деятельности Макса Франца, то мы можем обнаружить, что эрцгерцог будто бы лишь играл роль священнослужителя, нежели был таковым. Ведь сам он, подобно его старшему брату-императору, был человеком либеральных взглядов и, мягко говоря, недолюбливал религиозный фанатизм. А титул архиепископа, по-видимому, нужен был ему лишь в качестве формальности для вступления на должность кёльнского курфюрста.

Так или иначе, кёльнский курфюрст, неплохо разбиравшийся в музыкальном искусстве и, несмотря ни на что, безоговорочно признававший талант Моцарта, вряд ли противился тому, чтобы  наиболее перспективный сотрудник его придворной капеллы Бетховен отправился на обучение к великому маэстро.


Легенда о встрече Бетховена и Моцарта

Очевидно, что Максимилиан Франц действительно дал разрешение юному Бетховену отправиться в Вену, снабдив его если не денежными средствами (что, кстати говоря, высоко вероятно), то как минимум (скорее всего) рекомендательным письмом со своей личной подписью. В противном случае сложно представить ситуацию, при которой юному никому не известному в имперской столице музыканту из Бонна удалось бы попасть на обучение к знаменитому маэстро.

Далее мы рассмотрим суть известной легенды и попытаемся дифференцировать точно известные факты данной поездки от недоказанных обстоятельств и откровенных вымыслов.

Факт!

Из того, что нам точно известно: Бетховен действительно посетил Вену в 1787 году - в этом нет никаких сомнений.

Также нет никаких сомнений в том, что целью шестнадцатилетнего музыканта действительно было обучение у знаменитого маэстро Моцарта.

В различных интернет-источниках приводятся разнообразные дискуссии о точном времени прибытия Бетховена в Вену и нахождения его в столице. Однако эти источники, по-видимому, ссылаются на устаревшие данные, которые действительно трактовались по-разному.

В настоящее же время считается, что Людвиг приехал в Вену 7 апреля 1787 года. О дате его скорого отъезда из Вены мы не можем говорить столь же уверенно, однако ориентировочно — 20 апреля этого же года. Таким образом, Бетховен пробыл в столице всего лишь около двух недель.

Однако временные рамки нахождения Бетховена в Вене являются далеко не самым жарким спором, связанным с его биографией. Сейчас дорогой читатель узнает, почему!


Суть легенды. Версия Отто Яна

В большинстве отечественных и зарубежных интернет-источников и даже в печатной биографической литературе рассказывается одна и та же легенда о том, как юный музыкант Бетховен приехал в столицу империи Вену, где был удостоен чести попасть на прослушивание к Моцарту (для которого сначала играл, а затем импровизировал), в процессе чего был удостоен от знаменитого маэстро похвалы и предсказания о своём великом будущем.

Однако слово «легенда» здесь является ключевым. При этом достоверность сюжета популярного рассказа вызывает сомнения не только у нас. Если говорить об отечественном сегменте интернета, то назвать точный первоисточник русскоязычной версии легенды было бы подобным поиску ответа на вопрос о первородности яйца или курицы.

Анализ же англоязычных «разоблачающих» данную легенду источников приводит к выводу, что значительная их часть основывается на тексте из книги о Моцарте известного немецкого публициста Отто Яна, слова которого, в свою очередь, основываются на якобы неизвестном источнике (вероятно, мы знаем, кем был этот источник, но об этом чуть позже).

Итак, легенда Отто Яна:

«Бетховен появился в Вене как многообещающий юный музыкант весной 1787 года, но смог пробыть там лишь короткое время; его познакомили с Моцартом, и он играл для него по его просьбе. Моцарт, посчитавший исполненное им произведение хорошо изученной пьесой, был несколько холоден в выражениях восхищения. Обратив на это внимание, Бетховен попросил тему для импровизации и, вдохновленный присутствием высоко почитаемого им мастера, играл так, что постепенно завладел всем вниманием Моцарта; тихо повернувшись к зрителям, тот решительно сказал: „Обратите внимание на этого молодого человека, он сделает себе имя в мире!“»

Отто Ян


Переведено на русский язык из источника:   «Life Of Mozart», Vol. 1 (of 3), by Otto Jahn // Перевод с немецкого на английский: Pauline D. Townsend (1882). Версия с комментариями британского музыковеда Джорджа Гроува, опубликованная в августе 2013 года. Страница 346.


Версия Зайфрида

Однако примечательнее всего выглядит тот факт, что именно этот рассказ Отто Яна, процитированный выше, многие англоязычные блогеры и «журналисты-разоблачители» данной легенды почему-то считают её первоисточником.

Это утверждение выглядит весьма странно, так как еще задолго до публикации оригинальной версии биографии Моцарта Отто Яна (1856) очень похожую легенду в своей работе про Бетховена рассказал австрийский композитор, пианист и дирижер Игнац Ксавер Риттер фон Зайфрид.

В 1832 году Зайфрид публикует в венском издательстве Хаслингера объемную книгу о Бетховене с длинным названием: «Ludwig van Beethoven's Studien im Generalbasse, Contrapuncte und in der Compositions-Lehre»,  что можно перевести на русский, как «Исследования Л.В.Бетховеном генерал-баса, контрапункта и теории композиции»».


Ввиду длинного названия биографы, ссылающиеся на данный материал, обычно сокращают название тома до «Beethovens Studien».

Книга эта была не только объемной, но также и довольно трудночитаемой ввиду плохой систематизации содержащейся в ней информации. Складывается ощущение, будто Зайфрид сильно спешил поскорее её опубликовать. Однако информационную ценность для нашей обсуждаемой темы несёт не сколько основная часть книги, сколько специальное приложение к ней.

Это, назовём его, Приложение (в немецкой версии книги указывается как «Anhang», а в англоязычной — «Appendix») содержит разнообразные отрывки биографический информации, представленной по большей части в виде небольших заметок, писем, цитат, мемуаров и так далее. Именно здесь представлен и оригинал (судя по всему) обсуждаемой нами легенды, так полюбившейся различным биографам.

Давайте же рассмотрим эту легенду в версии Зайфрида. Только сразу отметим: немецкую оригинальную версию книги найти не удалось. Более того, автор читаемой Вами статьи не сильно горазд в немецком, поэтому представленный ниже текст мы перевели из англоязычной версии книги, переведенной с немецкого и опубликованной в 1853 году (все же до публикации версии Отто Яна).

Итак, версия Зайфрида:

«В 1790 году Бетховен ненадолго приехал в Вену, чтобы послушать Моцарта, к которому у него были рекомендательные письма. Бетховен импровизировал перед Моцартом, который слушал его с некоторым равнодушием, полагая, что это заученное наизусть произведение. Тогда Бетховен со свойственным ему честолюбием потребовал дать ему тему для разработки; Моцарт, скептически улыбаясь, сразу же дал ему хроматический мотив фуги, в котором, al rovescio, скрывался контрпредмет для двойной фуги. Бетховен не испугался и разработал тему, тайный замысел которой он сразу же разгадал, очень подробно и с такой необыкновенной оригинальностью и силой, что внимание Моцарта было приковано, а удивление настолько восторженно, что он тихонько вошел в соседнюю комнату, где собрались друзья, и с горящими глазами прошептал им: „Не теряйте из виду этого молодого человека, когда-нибудь он расскажет вам вещи, которые вас поразят!“

Игнац Ксавер фон Зайфрид


На русский язык цитата была переведена из англоязычной версии книги Зайфрида:  Louis Van Beethoven's Studies in Thorough-bass, Counterpoint and the Art of Scientific Composition // Schuberth and comp., 1853. 426 страниц. Первоначальный перевод с немецкого на английский: Henry Hugo Pierson. // Цитируемый текст находится в разделе приложений (Appendix), страница 4.

Как видите, легенда господина Зайфрида уж очень сильно похожа на текст Отто Яна, который мы цитировали выше. А учитывая, что она даёт чуть больше подробностей и была опубликована задолго до версии Яна, именно на ней мы, по большей части, и будем опираться в наших дальнейших рассуждениях.

Кстати, особенно внимательный читатель уже, вероятно, обратил свой взор на то, что рассказ Зайфрида начинается с грубейшей ошибки: по его словам, Бетховен впервые прибыл в Бонн в 1790 году, а не в 1787 (последнее является доказанным фактом).

Может быть, это опечатка англоязычной редакции? (редактор: напомню, что найти германоязычную версию я, к сожалению, не смог) — это было бы вполне возможным. Однако в других англоязычных источниках с цитатой Зайфрида также указывается ошибочный 1790 год, не исправленный на 1787. В общем, продолжаем анализ рассказа.


Почему легенда вызывает сомнения

По сути, именно эти два вышеупомянутых мемуара анекдотического характера, опубликованные с разницей в 34 года двумя авторами — Зайфридом в книге про Бетховена и Яном в книге про Моцарта — легли в основу знаменитой легенды о двух великих музыкантах, полюбившейся многим биографам.

Что особенно интересно: если Отто Ян хотя бы указывает на своих якобы информаторов следующем образом (переведённая цитата): «Вышеприведенный рассказ был сообщен мне в Вене на основании достоверных сведений», то в более ранней версии Зайфрида источник информации вовсе не указывается.

Не менее интересным является один комментарий в англоязычной версии книги Отто Яна (переведённой в 1882 году), где в одной из сносок к данному эпизоду говорится следующее: «Этот анекдот приукрашен в «Studien» Бетховена и отсылает к исследованиям контрапункта и теории, к которым Бетховен в тот период времени даже не приступал...». Таким образом делается намёк на то, что публикация Яна была якобы первичной относительно книги Зайфрида.

Однако подобное просто невозможно ввиду того, что оригинальная (а не эта, переведенная на английский язык) версия работы Зайфрида была опубликована за более, чем три десятилетия до публикации оригинальной версии моцартовской биографии Отто Яна. Может быть, это был просто комментарий редактора англоязычной версии, и по этой причине англоязычные блогеры и даже некоторые профессиональные журналисты ошибочно считают версию Яна первичной, о чем мы говорили ранее? — Однако скорее всего, главной причиной ошибочного мнения о «первичности» версии Отто Яна может быть то, что именно на Яна ссылается Александр Уилок Тейер, чья версия биографии Бетховена является, наверное, самой цитируемой в англоязычном мире.

Вопросы к источникам легенды

В любом случае у двух опубликованных первоисточников известной легенды имеется общий знаменатель: оба автора не называют точный источник информации.

Если поиск информатора Зайфрида приносит лишь неудачу, то информатора автора второй легенды, Отто Яна, мы, вероятно, можем знать.

В частности известно, что за 4 года до публикации биографии Моцарта в 1856 году (по случаю столетия со дня рождения композитора) господин Отто Ян начал проводить ряд опросов у людей, так или иначе связанных с покойным композитором.

Среди опрошенных респондентов оказался и скрипач  Карл Хольц, который в один из периодов своей жизни находился в тесной связи с Бетховеном и помогал ему в делах (по сути, выполнял роль секретаря композитора).

Карл Хольц

Некоторые биографы называют именно Хольца (который сам придерживался данной легенды, хотя и не был свидетелем этих событий) вероятным информатором Отто Яна.  Скорее всего, так и было.

Учитывая, что сюжеты обеих легенд похожи как две капли воды, выстраивается логический вывод: либо (скорее всего) оба рассказа автора основываются на одном и том же источнике (Карл Хольц?), либо автор более поздней версии взял за основу ранее опубликованную версию легенды.

Особенно примечательным является тот факт, что опубликовавший первую версию рассказа Зайфрид почему-то не ссылается на самого Бетховена, несмотря на то, что спустя годы после описанного им в легенде временного периода (хоть и с ошибкой на 3 года) он, будучи профессиональным музыкантом, неоднократно лично общался с Бетховеном, причем, на достаточно близком уровне (даже был одним из руководителей траурной церемонии на похоронах великого композитора).

Не менее примечательно то, что Зайфрид в молодости сам брал уроки у Моцарта, причем, это происходило уже после реальной даты первого прибытия Бетховена в Вену (то есть, описанная им история к тому времени уже якобы состоялась). Однако на своего учителя Моцарта автор почему-то также не ссылается. Неужели маэстро Моцарт ни разу не упомянул своему ученику о том, что пару-тройку лет назад прослушивал весьма талантливого и перспективного юношу из Бонна?

В том, что история не была рассказана Зайфриду ни самим Бетховеном, ни Моцартом, нет никаких сомнений. Иначе автору не было бы никаких причин скрывать настолько важную информацию.

Напротив, публикация сюжета, переданного автору со слов одного из его главных героев, непременно произвела бы особый эффект на читателя, и Зайфрид был далеко не глупым человеком, чтобы не понимать такую банальность.

В свою очередь, Отто Ян также не ссылается ни на Моцарта, ни на Бетховена. Оно и понятно, почему: Моцарта он в принципе не мог застать физически, так как родился после его смерти, а в день смерти Бетховена ему было всего 14 лет.

Если же в качестве возможного информатора Яна мы будем считать вышеупомянутого Карла Хольца — последний также не мог видеть мифическую встречу двух композиторов своими глазами, так как родился аж спустя 11 лет после этой встречи, а значит, либо выдумал эту легенду (да, грубо, но почему мы должны упускать и такой вариант?), либо, скорее всего, основывался на словах другого неизвестного источника.

Вопросы к содержанию легенды

Хотя версии Зайфрида и Яна по общему сюжету похожи как две капли воды, всё же есть некоторые мелкие детали, немного отличающие легенды двух авторов.

Помимо ошибочной даты приезда Бетховена в столицу и применения большего числа разнообразных риторических украшений, Зайфрид всё-таки даёт чуть больше деталей, и поэтому акцентировать ход дальнейших рассуждений мы будем прежде всего на его версии популярного рассказа.

Основной момент, который сразу же бросается в глаза во время прочтения легенды Зайфрида — это указанные им подробности о том, какую именно музыкальную тему Моцарт якобы даёт Бетховену для импровизации.

При этом в своей легенде Зайфрид акцентирует на высокой сложности данной темы которую «коварный» и скептически настроенный Моцарт будто бы специально подложил Бетховену, чтобы намеренно усложнить ему задачу. Тот, в свою очередь, якобы разгадал тайный замысел этой темы и импровизировал так, что впоследствии завоевал внимание Моцарта.

Вопросы вызывает даже не то, что Зайфрид описывает заданную Моцартом тему сложной музыкальной терминологией — Зайфрид сам был профессиональным музыкантом и прекрасно разбирался в теории музыки (в отличие от Вашего покорного слуги, пишущего данный текст).

Вопросы вызывает другое: откуда он мог знать столько подробностей, не будучи лично свидетелем этого прослушивания?

Может быть, Зайфриду (или его информатору) рассказали об этих подробностях те самые «друзья» Моцарта (или «присутствующие» в версии Яна), находившиеся в соседней комнате, куда якобы отошёл Моцарт (в версии Яна маэстро просто повернулся к ним) и произнёс знаменитую пророческую фразу о славном будущем юного боннского музыканта?

Хорошо. Даже если это так. Тогда возникает следующий вопрос: кем были эти друзья? И самое интересное: как они смогли донести до Зайфрида (его информатора) такую сложную контрапунктическую терминологию, как al rovescio  (ракоходное движение), двойная фуга и тому подобное? Получается, эти мифические друзья сами были музыкантами?

Допустим, это так. Вот только парадокс в том, что значительная часть друзей и покровителей Моцарта после его трагической смерти имели тесную (дружескую, деловую) связь и с самим Бетховеном после его окончательного переезда в Вену спустя пять лет после этой легендарной встречи. При этом в венские годы Бетховен достаточно быстро приобрёл известность.

Можем ли мы себе представить, чтобы некие свидетели встречи двух титанов музыки не рассказывали всем своим знакомым о том, что некогда своими глазами видели картину, как ныне знаменитый Бетховен, будучи в те времена еще никому не известным юношей, играл для самого Моцарта и удостоился его похвалы?

Можем ли мы себе представить, чтобы информатор этой легенды решил скрыть своё имя, рассказывая её Зайфриду? — в это слишком трудно поверить. Хотя в Вене тех времен не было блогов и социальных сетей, но всё же «сарафанное радио» работало прекрасно. А учитывая, что круги общения двух композиторов во многом пересекались, сложно даже предположить о том, что «сарафанное радио» не стало бы распространяться еще при жизни Бетховена (если бы Ваш покорный слуга лично оказался на той легендарной встрече, то я бы точно не стал держать это в себе).

Следующий вопрос, который нас интересует — это место, где происходила легендарная встреча. Где именно это было?

Переехав в Вену, Моцарт несколько раз менял место проживания. В период с 1784 по 1787 годы, включая те самые две недели пребывания Бетховена в Вене, Моцарт проживал в квартире дома, располагавшегося на улице «Domgasse», недалеко от собора Святого Стефана.

Можно ли предположить, что именно здесь происходило знаменитое прослушивание? — почему бы и нет. Квартира, сохранившаяся и до наших дней (другие венские квартиры Моцарта не сохранились), была достаточно просторной: четыре большие комнаты, две маленькие и кухня. Однако, даже если это и так, всё же к легенде остаются вопросы.

В частности, известно, что в этой квартире жил не только Моцарт. Знаменитый маэстро проживал  здесь вместе с супругой и двухлетним сыном. Более того, в доме проживал и ученик Моцарта — девятилетний вундеркинд Гуммель.

Если к двухлетнему сыну Моцарта и, возможно, находившейся там к служанке Элизабет у нас возникает не так много вопросов, то в отношении Гуммеля и  Констанции (в некоторых переводах Констанца — супруга Моцарта) подобного не скажешь.

Как уже говорилось выше, после окончательного переезда Бетховена в Вену в 1792 году (к сожалению, Моцарт к тому времени был уже мёртв) молодой композитор очень быстро набирал популярность (причем, поначалу не сколько как композитор, сколько как пианист-виртуоз).

При этом и Гуммель, и Констанца лично знали Бетховена и общались с ним неоднократно. В пользу вдовы покойного Моцарта даже был проведен благотворительный концерт (31 марта 1795 года), где Бетховен сыграл ре-минорный концерт Моцарта (Бетховен очень любил это произведение) в антракте моцартовской оперы «Милосердие Тита».

Констанция Моцарт

А бывший ученик Моцарта Гуммель (ставший впоследствии не только известным композитором, но также и одним из сильнейших пианистов своего времени) стал если не самым близким другом Бетховена, то как минимум его товарищем.

Более того, у Гуммеля и Бетховена было слишком много общих друзей. Впоследствии Гумель даже женился на одной из близких подруг Бетховена — Элизабет Рёкель (которой, кстати говоря, по одной из легенд, Бетховен мог посвятить знаменитую багатель «К Элизе»).

Гуммель ученик Моцарта

Однако в то же время ни Гуммель, ни Констанца ни разу не упоминали о том, что когда-то в доме, где они проживали, известный ныне пианист и композитор Бетховен, будучи еще юношей, играл для самого Моцарта и, более того, стал его учеником.

Более того, не упоминается данный эпизод и в биографии Моцарта, написанной вторым супругом Констанцы, бароном фон Ниссеном. Хотя до публикации своей книги Ниссен не дожил (да и сама книга в конечном итоге получилась не менее сырой и несистематизированной, чем книга Зайфрида о Бетховене), всё же над её работой он трудился достаточно усердно: собирал самую разную информацию о покойном композиторе, брал интервью у людей, знавших Моцарта лично. Помимо этого в распоряжении Ниссена было около 400 писем самого Моцарта, переданных его старшей сестрой Наннерль.

Ниссен никак не мог не знать о Бетховене (который, кстати говоря, скончался спустя год и два дня после смерти Ниссена) ввиду оглушительной популярности последнего в то время. Поэтому, вероятность того, что он мог что-то знать о легендарной встрече двух великих музыкантов, но при этом не упомянул о ней в своей книге, крайне сомнительна. Да и в принципе, мог ли барон фон Ниссен не знать об этой встрече, будучи женатым на бывшей вдове Моцарта? — в это сложно поверить.

Косвенным доказательством знакомства двух гениев музыки могли бы стать слова Антона Шиндлера, которому Бетховен якобы сказал, что в период того короткого пребывания в Вене в 1787 году больше всего его впечатлили два человека: Моцарт и император Иосиф II.

Однако слово «якобы» в предыдущем предложении было выделено не просто так, и на это есть некоторые основания.

С одной стороны, вероятность того, что Бетховен мог своими глазами видеть самого императора, крайне низка. Об этом говорит не только сомнительная вероятность встречи шестнадцатилетнего никому не известного музыканта из Бонна с самим императором Св. Римской империи, даже несмотря на возможное наличие письма от кёльнского курфюрста — младшего брата императора (если такое письмо и было, то предназначалось оно, скорее всего, для Моцарта, а не для императора), но также и скорый отъезд самого императора (спустя 3-4 дня после прибытия Бетховена) в сторону Киева для встречи с Екатериной II и дальнейшего их путешествия по Крыму и южной части России.

В то же время необходимость присутствия «здравого скептицизма» и неспособность достоверно доказать обратное заставляет нас не отрицать возможность того, что Бетховен мог видеть императора неким случайным образом — например, во время его «выхода в люди», отъезда из Вены либо при иных неизвестных обстоятельствах. И все же, в это тяжело верится.

С другой стороны, гораздо более высокое недоверие вызывает сам Шиндлер. Будучи тесно связанным с Бетховеном в последние годы его жизни и написав одну из первых его биографий, Шиндлер всё же неоднократно был замечен в фактах фальсификации биографических событий и даже уничтожения некоторых биографических источников, которые, возможно, могли бы прояснить некоторые пробелы в биографии великого композитора.

Еще одним источником, который мог бы дать нам больше информации, могли бы стать разговорные тетради Бетховена, которые композитор начал использовать, когда практически потерял слух. Две интересующие нас записи были опубликованы еще в работе Тейера:

  • В одной из разговорных тетрадей Карл задаёт своему дяде вопрос: «Вы знали Моцарта; где вы его видели?».
  • В другой, более поздней тетради Карл задает следующий вопрос и какую-то повествовательную речь, видимо, отвечавшую на ранее сказанные слова Бетховена: «Был ли Моцарт хорошим пианистом? Тогда оно было еще в зачаточном состоянии».

Источник: The Life of Ludwig van Beethoven, Volume I (of 3), автор  А.У. Тейер, в редакции Г.Э.Кребиля (1921) на основе оригинальной английской рукописи.

Однако и здесь нас ожидает досадное разочарование. К сожалению, ответы Бетховена здесь отсутствуют, поскольку на письменные вопросы он обычно отвечал устно.

И всё же сам факт существования второго вопроса намекает на то, что на первый, более ранний вопрос Бетховен, скорее всего, ответил положительно. То есть Бетховен, вероятно, всё-таки знал Моцарта.

Вряд ли племянник Карл спрашивал Бетховена о пианизме Моцарта, если бы тот ответил, что никогда его не видел. Однако возможны и другие варианты.


Был ли Бетховен учеником Моцарта?

К сожалению,  как выяснилось выше: мы не имеем никаких доказательств не только факта обучения Бетховена у Моцарта, но даже и элементарных доказательств факта самой встречи двух великих музыкантов. Подобного скептицизма придерживается целый ряд авторов: Эйзен, Аберт, Хильдесхаймер и другие биографы, пришедшие к выводу, что композиторы и вовсе не встречались. 

И всё же скептицизм в данном случае должен работать в обе стороны, ибо факт отсутствия доказательств легендарной встречи и наличия целого ряда вытекающих из этого вопросов не должен означать, что этого точно не происходило.

Выше мы упомянули две записи племянника Бетховена, которые если и не являются прямым доказательством встречи двух композиторов, но как минимум намекают на то, что Бетховен мог лично видеть Моцарта.

Помимо этих записей есть и другие источники, которые могли бы хоть и незначительно, но все же заполнить информационные пробелы в ходе нашего анализа.

Задуматься о возможной встрече и даже, возможно, совместных уроках двух великих музыкантов заставляют нас прежде всего слова двух известнейших учеников Бетховена: Карла Черни (того самого, чьи этюды играет каждый обучающийся пианист даже в наше время) и Фердинанда Риса (сына Франца Антона Риса — боннского учителя Бетховена по скрипке), которые, в отличие от авторов знаменитой легенды Зайфрида и Яна, ссылались на слова самого Бетховена, которые он якобы говорил им лично.

Ниже мы приведём не прямые цитаты учеников великого композитора, а их основную суть.

По словам Черни вышеупомянутому Отто Яну (опубликовавшему одну из первых версий известной легенды), его учитель Бетховен высоко отозвался о пианистическом мастерстве Моцарта, однако в то же время отметил, что его игра была какой-то «прерывистой», практически без «legato».


Источник: Тейер-Форбс, «Thayer's Life of Beethoven», Том 1, 1991.

Несмотря на то, что игру Моцарта мы не слышали, но, судя по стилистике его фортепианных произведений, это может быть похожим на правду. В случае достоверности этих слов факт встречи двух композиторов во время первой поездки Бетховена в столицу уже не вызывает никаких сомнений, так как в другие периоды времени они никак не могли видеться.

В то же время, по словам другого ученика — Риса, за короткое время нахождения в Вене Бетховен взял несколько уроков у Моцарта, но тот, как сетовал Бетховен, никогда не играл для него.


Тейер со ссылкой на «Notizen», стр. 86

Эти слова лишь на первый взгляд могут показаться противоречивыми. Однако, может быть, Моцарт не играл для Бетховена персонально, в режиме «тет-а-тет»? — Вполне может быть.

Но в таком случае не значит ли это, что совместные уроки у них всё таки были, а игру Моцарта юный Бетховен услышал вне уроков? — Почему бы и нет.  Нельзя упускать и такой вариант, но только в случае достоверности слов двух учеников Бетховена.

Однако в таком случае возникает логичный вопрос:

Почему же тогда сам Бетховен, даже в зрелые годы высоко ценивший талант Моцарта (который, по всей видимости, занимал третье место после Генделя и Баха в «рейтинге» величайших композиторов по версии Бетховена), молчал о подробностях своих уроков у великого маэстро, если они действительно были?

Если допустить, что Бетховен всё-таки был учеником Моцарта, то ответом на вышеуказанный вопрос могут быть следующие возможные варианты.

Прежде всего, абстрагируясь от содержания известной (ничем не подтвержденной) легенды, которая практически во всех интерпретациях заканчивается похвалой Бетховена Моцартом, мы не можем упускать и другой гипотетический вариант, где возможные совместные занятия после легендарного прослушивания могли просто не впечатлить кого-то из двух великих музыкантов (либо их обоих). Ведь последующее (достоверно известное) обучение Бетховена у Йозефа Гайдна также было многообещающим, однако впоследствии выяснилось, что учителю и ученику было слишком сложно найти общий язык.

В частности мы можем быть уверены, что Бетховен, которому на момент описанных событий (апрель 1787 года) было всего шестнадцать лет, в те времена был слишком далёк от того уровня пианистического и, тем более, композиторского мастерства, которым он обладал в более поздние годы.

Более того, мы не можем знать какими именно были эти занятия: практическими или же теоретическими, на что в какой-то степени намекают слова Риса о том, что Моцарт якобы никогда не играл Бетховену. Ведь в случае, если бы занятия были только теоретическими, проблема может скрываться и в недостаточной теоретической подготовленности Бетховена, так как даже несмотря на длительный период обучения у великолепного педагога Нефе, юный Бетховен имел существенные пробелы в знаниях теории музыки (в частности, в контрапункте) и следовательно, мог просто ничем не удивить Моцарта, чья педагогическая методика была чересчур требовательной.

Более того, несмотря на то, что в шестнадцатилетнем возрасте Бетховен-пианист уже мог удивлять своей игрой обитателей Бонна и его окрестностей, далеко не факт, что Бетховен, чья манера игры на фортепиано (бурная, темпераментная, экспрессивная, местами неровная) значительно отличалась от стиля игры Моцарта (хоть в те времена и более виртуозный, но всё же «изящный», «игривый», с идеальным чувством ритма), мог просто не впечатлить зальцбургского гения особенностями своей игры.

Тем более, что Моцарт, который сам некогда был ребенком-вундеркиндом, в те времена обучал если и не таких же одарённых, то всё же очень талантливых учеников (тот же Гуммель, Вёльфль, Эттвуд...), на фоне которых пианизм шестнадцатилетнего Бетховена мог выглядеть не так уж и выигрышно (хотя в более взрослом периоде жизни Бетховен и стал одним из сильнейших пианистом планеты, всё же ребенком-вундеркиндом он не был).

Поэтому логически выстраивается следующий вопрос: может быть, Бетховен просто скрывал подробности своих занятий с Моцартом лишь ввиду того, что ему было нечем похвастаться?

Или же наоборот, Бетховен сам был не сильно доволен уроками у зальцбургского гения, но просто не хотел выставлять глубоко уважаемого им музыканта в негативном свете?

— Всё может быть. Однако всё это — лишь догадки автора читаемой Вами статьи. Точных фактов мы, вероятно, никогда не узнаем.

Масло в огонь в проблему поиска истины добавляют и бытовые проблемы самого Моцарта в тот период. В частности, известный музыковед Мейнард Соломон, написавший биографии обоих композиторов, предположил (Solomon, «Mozart: a Life», 1995), что Моцарт действительно мог прослушать Бетховена (при этом Соломон не ссылался на авторов известной легенды), однако в дальнейших совместных уроках Моцарт мог просто отказать юному боннскому музыканту в виду накопления большого числа собственных бытовых проблем.

Среди последних как Соломон, так и некоторые другие авторы упоминают финансовые проблемы Моцарта, ухудшение состояния здоровья его отца, сильную творческую загруженность Моцарта (включая работу над созданием знаменитой оперы «Дон Жуан»), загруженность его в качестве педагога с уже имевшимися талантливыми учениками  и другие проблемы.


Выводы

Таким образом, как и было обещано в начале статьи, в ходе вышеуказанных рассуждений мы получили больше вопросов, чем ответов, и, скорее всего, уже никогда не получим ответы на эти вопросы.

Перескакивая из одного источника в другой, сюжет знаменитой легенды о встрече Бетховена и Моцарта то и дело оформляется новыми обстоятельствами аналогично принципу «испорченного телефона».

В одних источниках Бетховен играет на рояле, в то время как в других — прослушивание происходит за клавесином или органом (орган? в квартире Моцарта? серьезно?). В одних источниках Моцарт, вдохновленный импровизацией Бетховена, хвалит его перед какими-то «свидетелями»;  в другой литературе эти мифические свидетели называются конкретно «друзьями Моцарта», а в третьих источниках среди случайных свидетелей легендарного прослушивания вдруг появляется и Констанция, супруга великого маэстро либо какие-то другие нарядно одетые дамы. Некоторые авторы даже называют конкретные произведения, которые Бетховен якобы играл Моцарту.

Таким образом, каждый раз сюжет легенды играет всё новыми и новыми красками. Вероятно, делается это в целях уникализации текста, хотя очевидно, что некоторые авторы просто любят романтизировать. При этом подобные фантазии отображаются не только в текстовых источниках, но также и в иллюстрирующих легенду картинах.

И все же в ходе долгих рассуждений мы можем прийти к следующим выводам, где мы попытаемся отделить достоверные факты от недоказанных предположений (называть их «мифами» мы также не будем, ввиду отсутствия прямых доказательств обратного).

Факты, которые нам точно известны:

  • Бетховен действительно прибыл в Вену 7 апреля 1787 года, чтобы показаться Моцарту и, по возможности, стать его учеником.
  • Спустя две недели после прибытия в Вену, Бетховен был вынужден отправиться обратно в Бонн, так как получил известие об ухудшении состояния здоровья матери, больной туберкулёзом. Бетховен успел застать свою мать в плачевном состоянии за несколько недель до её трагической смерти.
  • Апрель 1787 года был единственным периодом, когда композиторы могли видеться. Во время окончательного переезда Бетховена в Вену (1792) знаменитый маэстро Моцарт был уже мёртв. Бетховен становится учеником другого венского классика — Йозефа Гайдна.

Вопросы, не получившие достоверного ответа:

  • Знаменитая легенда, рассказывающая об обстоятельствах прослушивания Бетховена Моцартом, взята из публикаций двух мемуаристов (Зайфрид, Ян), не указавших источники своей информации (при этом у авторов мог быть один общий источник). Все основанные на ней последующие версии известной легенды являются лишь плодом фантазии их авторов.
  • Содержание сюжета известной легенды может быть выдуманным. Никаких убедительных доказательств её достоверности у нас нет. Напротив, к содержанию сюжета имеется слишком много вопросов, которые мы отчасти разбирали выше.
  • Убедительные доказательства того, что Бетховен встречался с Моцартом, отсутствуют. Однако всё же вероятность их личного знакомства всё же крайне высока.
  • Косвенным свидетельством вероятной встречи двух музыкантов могут являться две записи его племянника Карла в «разговорных тетрадях» композитора, которые он вёл по причине ухудшения слуха. Еще одним косвенным доказательством не только встречи, но и возможных совместных занятиий могут быть слова двух учеников Бетховена (Фердинанда Риса и Карла Черни), но только в случае достоверности их слов (ссылались они на слова самого Бетховена).
  • И всё же рассуждения, основанные на косвенных доказательствах, не могут привести к убедительным выводам. Вероятно, история взаимоотношений двух гениев музыки никогда не раскроется до конца.

* * * * *

Благодарю всех читателей за уделённое время!


Другие периоды биографии Бетховена:

Комментарии: 1
  1. Bella

    Очень интересно, очень убедительно и профессионально!

Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Важно!!!
Нажимая на кнопку "Отправить комментарий", Вы даете согласие на обработку персональных данных и принимаете политику конфиденциальности.