Продолжаем серию выпусков о биографии Бетховена. В этой статье мы коротко рассмотрим основные детали последних пяти лет, проведенных Бетховеном в Бонне после неудачной поездки в Вену.
Содержание
В предыдущей статье мы говорили о первой поездке Бетховена в Вену (подробнее). Тогда же мы поставили под сомнение достоверность сюжета легендарного рассказа о прослушивании Бетховена у Моцарта, а также обсуждали вероятность их совместных занятий в формате ученик-учитель. К сожалению, в процессе обсуждения популярного рассказа у нас возникло больше вопросов, чем ответов.
В любом случае вне зависимости от того, встречался ли Бетховен с Моцартом, и были ли у них совместные занятия, пребывание Бетховена в столице было прервано. Получив срочное известие об ухудшении состояния здоровья любимой матери, юный музыкант, пробыв в Вене лишь пару недель, был вынужден как можно быстрее вернуться в Бонн.
Возвращение в Бонн. Смерть матери
Вернувшись в Бонн, Людвиг всё же успел застать свою мать в живых. Однако организм хрупкой женщины не справился с туберкулёзом, который в те времена практически не поддавался лечению.
Смерть Марии Магдалины (Лены, как её называли близкие) наступила 17 июля 1787 года. Сложно представить эмоциональное состояние юного Людвига в тот период, хотя частично оно отражается в его письме Йозефу фон Шадену, перевод которого Вы увидите чуть ниже.
С молодым юристом Шаденом (тайным советником правителя княжества Эттинген-Валлерштейн) и его супругой юный музыкант познакомился в Аугсбурге во время поездки в Вену. По счастливой случайности, Бетховен был очень тепло принят в этой богатой и благородной семье и вновь посетил их на обратном пути в Бонн (26 апреля 1787 года) и даже получил от Шадена приличную сумму денег в долг (по-видимому, на обратный путь денег у Бетховена не хватало).
С супругой же Шадена у юного музыканта было много общего: Мария Анна (в некоторых литературных источниках — Нанетт, хотя при жизни её так не называли), сама была начинающим композитором и виртуозно играла на фортепиано, а в будущем она станет очень известной концертирующей пианисткой.
Однако вернемся к тому самому письму, отправленному Бетховеном спустя почти два месяца после смерти матери. В этом сохранившемся до наших дней письме Бетховен описывает свою горькую печаль и переживаемые им трудности, а также просит у Шадена прощения за то, что не смог вовремя вернуть одолженные у него деньги. Также по тексту письма можно понять, что Бетховен, по-видимому, сам боялся быть зараженным туберкулёзом.
Текст оригинального письма пришлось немного переделать для более удобного чтения. Однако сама суть письма осталась неизменной. Оригинальная версия письма на немецком языке хранится в музее Бетховен-Хаус (дом, где родился композитор).
Бонн, 15 сентября 1787 г.
Благороднейший и особенно любимый друг!
Я легко могу себе представить, что Вы обо мне думаете. Я не могу отрицать, что у Вас есть веские причины не думать обо мне хорошо. Однако, прежде чем просить прощения, я сначала упомяну причины, которые заставляют меня надеяться, что мои извинения будут приняты.
Должен признаться, что, как только я покинул Аугсбург, мое хорошее настроение и здоровье тоже начали ухудшаться. Чем ближе я подъезжал к родному городу, тем чаще я получал от отца письма, призывающие меня ехать быстрее обычного, потому что моя мать была не очень здорова. Поэтому я торопился, насколько мог, тем более что мне самому стало плохо. Мое стремление еще раз увидеть свою больную мать смело для меня все препятствия и позволило мне преодолеть величайшие трудности.
Я нашел свою мать еще живой, но в самом плачевном состоянии. Она страдала от чахотки [в те времена так называли туберкулез] и в конце концов умерла около семи недель назад, перенеся сильную боль и агонию. Она была для меня такой хорошей, доброй матерью и даже моим лучшим другом! [эти слова были продублированы на надгробной плите могилы матери Бетховена на старом кладбище Бонна]. Ох! Кто был счастливее меня, когда я еще мог произнести сладкое имя матери, и оно было услышано, и на него ответили; и кому я могу это сказать теперь? Немым образам ее, которые создает мне мое воображение?
Со времени моего возвращения в Бонн мне удалось провести лишь несколько счастливых часов. Все это время меня мучила астма; и я склонен опасаться, что эта болезнь может перейти даже в чахотку. Кроме того, я страдаю меланхолией, которая в моем случае почти такая же пытка, как и моя болезнь. Ну, поставьте себя на мое место; и если да, то я буду надеяться на ваше прощение за мое долгое молчание.
С вашей стороны было чрезвычайно любезно и дружелюбно одолжить мне три Каролины, когда я был в Аугсбурге. Но я должен попросить вас потерпеть меня еще немного. Ибо мое путешествие обошлось мне очень дорого, и я не могу надеяться здесь на какое-либо вознаграждение, даже в малейшей степени. Здесь, в Бонне, судьба не благоволит мне.
Вы должны простить меня за то, что я отнял у вас так много времени своей болтовней, но все это было очень необходимо для моих извинений. Прошу вас не отказывать впредь в вашей уважаемой дружбе мне, самым искренним желанием которого является заслужить ее хотя бы в малой степени.
С величайшим уважением остаюсь Вашим покорнейшим слугой и другом
Л. в. Бетховен
Придворный органист кёльнского курфюрста.
Глава семьи
О том, что в свои 16 лет Бетховен уже осознавал ответственность за свои поступки, говорит далеко не только тот факт, что юный музыкант в вышеупомянутом письме просит прощения за не уплаченный им вовремя денежный долг (любой другой на его месте мог бы и не посылать письмо с извинениями, а просто забыть об этом). После смерти матери юный музыкант был фактически вынужден стать главой семьи вместо отца.
Вокальные способности Иоганна ван Бетховена, придворного тенора, были уже не такими, как раньше — в придворной капелле он числился, очевидно, лишь ввиду снисходительности со стороны доброго курфюрста. Никогда не отличавшийся сильным характером, Иоганн «купировал» свою глубокую депрессию усиленным потреблением спиртных напитков.
Иоганн и в молодом возрасте был не прочь выпить, однако в те времена он не был тем ужасным алкоголиком, которым его описывают некоторые интернет-источники. Конечно, как и большинство жителей Бонна того времени, он иногда выпивал по разным поводам, однако ранее это был совершенно другой человек: талантливый жизнерадостный музыкант, душа любой компании.
Однако тот Иоганн остался в прошлом. Потеря вокальных способностей, финансовые трудности, болезнь и смерть любимой супруги, а также последующая за этим трагическая кончина их маленькой дочери в ноябре этого же года (Мария Маргарита Йозефа ван Бетховен, младшая сестрёнка Людвига, прожила всего полтора года) окончательно «добили» слабохарактерного главу семейства. С тех пор Иоганн, переставший бороться, стал фактически недееспособным. Отныне вся тяжесть ответственности за семью, включая спившегося отца и двух несовершеннолетних братьев, упала на плечи несчастного Людвига ван Бетховена.
Неизлечимая болезнь Марии Магдалены и связанные с ней медицинские расходы поставили семью в тяжелое финансовое положение. Чтобы хоть как-то обеспечить свою семью, Людвиг помимо службы в капелле вынужден подрабатывать крайне не любимым для него в то время способом — преподаванием частных уроков музыки. Уже с середины мая 1787 года (еще при жизни Марии Магдалены) семья Бетховен была вынуждена переехать из просторной квартиры дома булочника Фишера в маленький и гораздо менее комфортный домик на улице Венцельгассе.
По-видимому, эмоциональная травма и ряд бытовых проблем значительно повлияли и на творческую активность юного композитора. В связи с тем, что сохранилось слишком мало набросков и партитур сочинений Бетховена 1787—1789 годов, возникло мнение, что в этот сложный период Бетховен мог перестать сочинять музыку.
Однако по этому поводу есть и другие мнения. В частности, известный музыковед Барри Купер в своей биографии Бетховена предполагает следующее:
Конечно, не исключено, что в этот период он [Бетховен] практически забросил сочинительство, так как повседневные заботы, как мы увидим, значительно возросли, и известно, что в течение жизни он пережил ряд периодов молчания, когда не чувствовал себя способным многое записать на бумаге. Но чтобы он молчал настолько долго и в таком раннем возрасте, кажется маловероятным. Гораздо более вероятно, что большинство своих сочинений этого периода он просто забросил или потерял в более поздние годы, и они постепенно исчезли.
[Beethoven. Barry A. R. Cooper, Oxford University Press, 2000 // Страница 23]
Хотя мы не можем достичь абсолютной уверенности в этом вопросе, мы можем с уверенностью предположить, что Бетховен действительно пережил невероятно тяжелый период эмоциональных и бытовых трудностей.
И все же юный музыкант продолжал выполнять свои обязанности придворного музыканта, к которым прибавились частные уроки и необходимость содержания семьи.
К ноябрю 1789 года состояние Иоганна ван Бетховена стало настолько плачевным, что Людвиг был вынужден подать прошение курфюрсту о получении контроля над жалованьем своего отца, что было необходимо для содержания семьи. Это ходатайство было удовлетворено в следующем порядке:
- Иоганн ван Бетховен был отправлен в отставку с поста придворного тенора (вокальные данные Иоганна к тому времени были уже совсем утеряны, а алкоголизм услужил плохую репутацию. Поэтому еще до этого увольнения Иоганн был ненужным активом для придворной капеллы, хотя держали его до последнего, по-видимому, из-за жалости);
- Половина его пожизненного годового жалованья в 200 флоринов должна была выплачиваться ежеквартально непосредственно его сыну Людвигу (по некоторым данным, вторую половину Иоганн также передавал Людвигу добровольно);
- Иоганну предстояло покинуть Бонн и поселиться в деревне (впоследствии курфюрст сжалился и отказался от этого пункта);
- Кроме того, Людвиг должен был ежегодно получать двойную меру зерна в качестве продовольственной социальной надбавки для своей семьи.
Таким образом, с этих пор восемнадцатилетний Людвиг становится главой семьи не только фактически, но и официально.
Последние годы Бетховена в Бонне
К сожалению, об этом периоде жизни Бетховена известно очень мало. И все же некоторая часть биографической информации до нас всё-таки дошла.
Очевидно, что пережить сложнейшие времена Людвигу помогали близкие друзья и некоторые неравнодушные меценаты юного музыканта.
Друзья и покровители
Говоря о наиболее важных из боннских друзей Бетховена, в качестве первых, кто приходит на ум, следовало бы упомянуть семью Брёйнинг, которую мы упоминали еще в статье о детстве Бетховена.
Овдовевшая еще в 1777 году глава семьи Елена фон Брёйнинг после трагической смерти матери Бетховена во многих отношениях приняла её материнскую роль на себя.
Несмотря на сословную разницу, в её доме юноша всегда чувствовал себя как дома. Дружеские отношения между Бетховеном и её детьми, с которыми юного музыканта познакомил другой его близкий друг Вегелер еще в 1783-84 году, оказались крепкими, бескорыстными и вечными.
Дочь Елены Элеонору Бригитту (близкие называли её Лорхен) и младшего сына Лоренца (Ленца) юноша обучал игре на фортепиано.
Некоторые биографы хоть и бездоказательно, но всё же полагают, что в подростковом возрасте Бетховен мог испытывать чувство влюблённости по отношению к Лорхен. Так оно или нет, мы не знаем. Однако известно, что впоследствии она выйдет замуж за их общего друга Вегелера.
Особенно близкими были дружеские отношения между Людвигом и младшим сыном Елены — Ленцом, который в период с 1794 по 1797 годы будет поддерживать тесный контакт с Бетховеном уже в столице империи — Вене, где будет обучаться медицинскому делу (сам Бетховен окончательно переехал в Вену в 1792 году), параллельно продолжая брать у Людвига уроки игры на фортепиано. Их близкие отношения продолжались даже после того, как Лоренц вернулся в Бонн осенью 1797 года. Однако, к сожалению, двадцатидвухлетний Ленц скоропостижно скончался уже в следующем году, что для самого Бетховена было настоящей душевной трагедией.
Старший брат Ленца Стефан также переедет в Вену спустя одиннадцать лет после Бетховена и останется его близким другом до самых последних дней жизни великого композитора.
Наверное, хоть и дружественными, но не такими близкими как с остальными детьми Елены фон Брёйнинг, были отношения между Бетховеном и её старшим сыном Кристофом — юным поэтом-любителем, который позже найдёт себя в прусской госслужбе.
В доме Брёйнингов, где Бетховен иногда оставался на ночь, юный музыкант имел возможность не только получать удовольствие от общения с близкими людьми, но также и обогащаться духовно и интеллектуально, пользуясь обширной домашней библиотекой.
Выполняя роль «второй матери» Бетховена, глава семьи Елена, по-видимому, чередовала материнскую заботу и теплоту с необходимой, по отношению к упрямому и неотесанному грязнуле Бетховену, материнской строгостью.
В то же время, по всей видимости, именно она внушила юному Бетховену важную психологическую установку, согласно которой между ним и её детьми дворянского происхождения на самом деле нет никакой разницы.
По некоторым данным, именно Брёйнинги помогли Людвигу разрешить описанный некоторыми биографическими материалами конфузный инцидент с окончательно спившемся отцом Людвига Иоганном, которого однажды ночью собирались арестовать за нарушение общественного порядка.
Придворный органист и учитель Бетховена Готлоб Нефе также продолжал оставаться важной фигурой в списке близких людей юного музыканта. Но в то же время Нефе был далеко не единственным педагогом Бетховена, оказывавшим поддержку юному музыканту.
Очень важным человеком, оказавшем значительную моральную и материальную поддержку Бетховену и его младшим братьям в тот сложный период, стал его учитель скрипки и коллега по службе в капелле — Франц Антон Рис.
Если вдову фон Брёйнинг называли «второй матерью» Бетховена, то Риса можно было бы условно назвать его «вторым отцом».
Некоторые биографы также полагают, что именно Рис мог убедить Людвига и помочь ему составить то самое прошение курфюрсту, по результатам которого Бетховен получил контроль над денежными средствами отца.
Более того, уже после окончательного переезда Бетховена в Вену в 1792 году Рис продолжал помогать оставшимся в Бонне младшим братьям Бетховена в качестве не только друга, но и доверенного лица Людвига (говоря о братьях: Каспар, средний брат, решил заняться музыкой, как его старший брат Людвиг, а младший брат Николаус обучался фармацевтическому делу у аптекаря), а также занимался решением служебных и финансовых вопросов Бетховена, продолжавшего числиться в придворной капелле кёльнского курфюрста.
Сам же Бетховен никогда не забудет ту помощь, которую Рис оказывал ему и его семье в те злосчастные времена. Спустя много лет уже сам Бетховен будет обучать его сына, талантливого пианиста Фердинанда, которому также будет оказывать поддержку в самых разных делах.
Еще одним надёжным другом и весьма щедрым меценатом Бетховена стал молодой венский граф Вальдштейн, вступивший в 1787 году в Тевтонский Орден и в прибывший в Бонн в январе 1788 года по приказу кёльнского правителя Максимилиана Франца (курфюрст и работодатель Бетховена с 1780 года был «Великим Магистром» — руководителем этого ордена). Посвященный в рыцари в возрасте 26 лет дипломат стал очень видным членом местного «высшего общества», близким доверенным лицом курфюрста.
Этот весьма богатый и щедрый в отношении деятелей искусств молодой человек и сам был неплохим пианистом, а также пытался сочинять музыку. Будучи лично знакомым с Гайдном и Моцартом, Вальдштейн быстро обратил свой взор на юный талант, заметно выделявшийся в провинциальном в Бонне. Из воспоминаний близкого друга Бетховена Вегелера мы узнаем, что молодой граф время от времени передавал юному Бетховену денежные средства якобы от имени курфюрста, дабы не задеть его самолюбие (на самом деле это были его собственные деньги).
Именно Вальдштейну в будущем Бетховен посвятит свою знаменитую 21-ю фортепианную сонату, известную также в народе как «Аврора». В будущем на нашем сайте будет опубликована отдельная статья, посвященная этой персоне.
Семейство Брёйнинг и граф Вальдштейн были далеко не единственными представителями знатных фамилий, оказывавших ту или иную поддержку Бетховену. Юный музыкант, несмотря на «неблагородное» происхождение и бедное финансовое положение, был частым гостем во многих домах представителей боннской элиты.
Это объясняется не только талантами юного музыканта, но также и особенностями боннского дворянства, представители которого, в отличие от венских столичных аристократов, вели более светский, даже можно сказать, более «приземлённый» образ жизни (прибывший из Вены граф Вальдштейн был, скорее, исключением из правил, если сравнивать его с другими венскими аристократами).
Среди боннских дворян, с которыми Бетховен имел ту или иную социальную связь, можно, в частности, выделить графиню Вольф-Меттерних (которой юноша посвятил своё первое произведение), графиню Хатцфельд, главу департамента финансов Мастьо, барона Вестерхольт-Гейзенберга, а также некоторых крупных чиновников и иностранных дипломатов.
Обучение в университете
Подобно своему старшему брату-императору Св. Римской империи Иосифу Второму, кёльнский курфюрст Макс Франц, в придворной капелле которого служил Бетховен, способствовал продвижению либеральных идей просвещения, поддерживал искусство, образование и науку.
В Бонне уже было высшее учебное заведение — Академия, основанная еще во времена правления предыдущего курфюрста Максимилиана Фридриха. Однако очевидно, что новый курфюрст посчитал её методы слишком устаревшими.
Поэтому уже в 1785 году Макс Франц (вероятно, с санкции старшего брата-императора) переучредил данное учебное заведение в новый Университет, куда пригласил самых разных ученых, включая достаточно вольнодумных для того времени либеральных философов, некоторых из которых чуть позже даже стали считать опасными радикалами (хотя формально Макс Франц имел статус архиепископа, в реальности ему был чужд религиозный фанатизм и средневековые методы обучения).
Университет в те далекие времена располагался на улице Bonngasse — той самой, где до сих пор существует дом, в котором родился Бетховен. В наше же время университет, заново переучрежденный в 1818 году, расположен в бывшем курфюршеском дворце.
Но вернёмся к Бетховену. К сожалению, о подробностях обучения Бетховена в университете нам известно слишком мало. Да и в принципе, сложно сказать, каким именно образом юноше, не имевшему полноценного начального образования, удалось попасть на обучение в Боннский университет (1789). Может быть, ему помог в этом статус музыканта придворной капеллы или высокие связи? или же неравнодушные меценаты? — возможны разные варианты.
Мы точно знаем, что из четырёх доступных направлений обучения (философия, юриспруденция, богословие, медицина) юный музыкант выбрал философию.
В университете обучались и некоторые друзья Бетховена. Его сослуживец по боннской капелле, виолончелист и флейтист Антонин Рейха позже расскажет, что именно он уговорил Людвига записаться в университет.
Вместе с ними в университете обучался их общий друг, талантливый художник Карл Фердинанд фон Кюгельген, который вместе со своим братом-близнецом Герхардом (тоже художником) через 2 года, по инициативе курфюрста, отправится в другие города Европы для продолжения обучения.
Близкий друг Бетховена Вегелер, решивший стать врачом, в 1787 году уехал из Бонна в Вену для обучения медицинскому делу, а уже в 1789 вернулся в Бонн. Через несколько лет он станет профессором этого университета, а в более поздние времена — его ректором.
Хотя университет Бетховен так и не закончил, всё же очевидно, что он увлеченно заинтересовался философией, а также завёл в университете новые полезные знакомства.
Интеллектуальная среда Бонна. Императорские кантаты
Масонская ложа, основанная в Бонне в 1776 году, вскоре исчезла в ответ на подавление ордена императрицей Марией Терезией, однако в 1780-х годах ее роль в основном выполняли другие организации.
Еще в 1781 году в Касселе Нефе вступил в «Орден Иллюминатов», а уже в Бонне учитель Бетховена основал собственную ложу, куда также входили некоторые близкие люди и сослуживцы Бетховена по придворной капелле (в частности, валторнист, а в последствии издатель Николаус Зимрок и вышеупомянутый скрипач Франц Рис).
Когда же в середине 1780-х годов Орден Иллюминатов был подавлен в своей штаб-квартире в баварском Ингольштадте, боннская ложа и в последующие годы продолжала свою деятельность, но уже формально в рамках другой организации — в боннском «Обществе чтения». Эту организацию фактически курировал лично курфюрст Макс Франц, чей портрет гордо висел в зале заседаний, хотя и формально курфюрст в организацию не входил.
Помимо вышеупомянутых персон и некоторых других боннских интеллектуалов (включая некоторых преподавателей университета, где учился Бетховен) членом организации был и граф Вальдштейн, покровительствовавший юному музыканту.
Бетховен не был членом данного кружка (в силу возраста), однако имел тесные связи с большинством из его участников. По заказу этой организации Бетховен сочинит две важнейшие работы боннского периода — императорские кантаты. Первая из них была заказана по случаю смерти императора Иосифа Второго, а вторая, соответственно, на коронацию его брата — Леопольда Второго.
Учитывая, что оба императора были родными братьями кёльнского курфюрста Максимилиана Франца, доверие таких ответственных заказов юному музыканту Бетховену (а не, скажем, его учителю — гораздо более известному и опытному композитору Нефе) со стороны боннской элиты было крайне высоко, а его талант уже в те времена был общепризнан боннской элитой.
Одна из этих работ, по-видимому, впоследствии стала «входным билетом» для будущего обучения Бетховена у Гайдна. Но об этом в следующем выпуске.
Первые романтические увлечения
Как уже говорилось выше, некоторые биографы хоть и бездоказательно, но всё же приписывают близкой подруге Бетховена Элеоноре Брёйнинг роль его первой возлюбленной.
Так оно или нет, мы не можем этого знать. Будущий супруг Лорхен и близкий друг Бетховена Вегелер в более поздние времена расскажет миру, что в Бонне Людвиг нередко испытывал симпатию к красивым девушкам — особенно, к своим талантливым ученицам.
Из записанных воспоминаний Вегелера мы также узнаем, что чувства юного музыканта нередко вспыхивали с новой силой и к разным девушкам — но, как правило, чувства эти были безответными. В итоге страсть быстро умирала, и возникала новая. ["Beethoven remembered: The biographical notes of Franz Wegeler and Ferdinand Ries"]
Отчасти это объясняется тем, что Бетховен был не популярен среди представительниц «слабого» пола, ибо попросту слыл, скажем прямо, не очень красивым молодым человеком (Фишер описывал внешность Людвига следующим образом: «невысокого роста, широк в плечах, короткая шея, большая голова, круглый нос, смуглая кожа; при ходьбе всегда слегка наклонялся вперед»). Да и сами объекты симпатий Бетховена были, как правило, девушками высокого сословия, что значительно осложняло задачу для бедного и далеко не самого привлекательного юноши.
Первой девушкой, в которую (по словам Вегелера) влюбился Бетховен, была очаровательная блондинка из Кёльна — Жанетта д’Онрат, гостившая иногда в доме семьи Брёйнинг. Вегелер описывает её, как красивую, жизнерадостную, но при этом воспитанную блондинку с приятным голосом и очень дружелюбным характером. Вегелер также отмечает, что Жанетта любила музыку и, по его словам, влюбила в себя не только Людвига, но также и их общего друга Стефана Брёйнинга.
Еще одним объектом симпатий Людвига стала его ученица Мария Анна фон Вестерхольт. Однако, по понятным причинам, у юного малоимущего музыканта не было высоких шансов начать серьезные отношения с дочерью барона Вестерхольт-Гейзенберга.
Вместе с друзьями Людвиг любил проводить время в гостинице-таверне «Зум Цергартен», что находилась на рыночной площади Бонна.
В отличие от «таверн» в привычном для нас понимании сути подобных заведений, данное место отнюдь не было центром пьянства и иных непристойностей. Напротив: заведение было любимым местом отдыха для представителей боннской интеллегенции и элиты. Там часто проводили время студенты боннского университета, университетские профессора, чиновники и даже монахи.
Однако центральной фигурой данного заведения была дочь её владелицы — красавица Анна Барбара Кох, более известная в биографических источниках, как «Бабетта». Несмотря на то, что семья матери Бабетты, вдовы Михаэля Коха, не была знатной, Бабетта, близкая подруга Элеоноры Брёйнинг, своей красотой и обаянием притягивала людей со всего Бонна, включая Брейнингов, Бетховена и многих людей из их близкого окружения.
Красота и обаяние девушки, которую Вегелер позже назовёт «самой красивой на его памяти» (а другой друг Ленц Брёйнинг в письме одному из братьев Кюгельгенов в будущем признается, что был в неё влюблён) не прошла и мимо влюбчивого Людвига. Однако симпатия юноши к Бабетте также не получила взаимности, и отношение Бабетты к юному музыканту оставалось лишь дружественным.
Пройдут годы, и 9 июня 1802 года, Бабетта выйдет замуж за разведенного с предыдущей женой графа Антона Мария Карла Бельдербуша, а сама станет графиней Бельдербуш (официальный брак между графом и девушкой из более низкого сословия оказался возможен во времена французской оккупации).
Более того, крёстной матерью родившейся в 1804 году дочери Бабетты станет лично супруга того самого Наполеона — Жозефина. Однако, к сожалению, девушка с такой интересной судьбой трагически покинет этот мир в 1807 году при рождении своего четвертого ребенка.
Культурная жизнь. Путешествие в Бад-Мергентхайм
Из статьи о детстве Бетховена мы помним, что, придя к власти в 1784 году, кёльнский курфюрст Максимилиан Франц был вынужден провести жесткие экономические меры, напрямую коснувшиеся деятелей культуры и искусства.
Одновременно с этим пострадала и театральная жизнь Бонна, однако отнюдь не вследствие реформ нового курфюрста, а по причине совпавшего с этим по времени распада театральной труппы Гроссмана, долгое время работавшей в Бонне. Хотя время от времени в Бонне и проводились различные театральные постановки (в основном, гастролирующими труппами), но всё же постоянно действующего театра не было долгое время.
Однако уже к концу 1780-х годов, благодаря в том числе политике вышеупомянутого Макса Франца, культурная жизнь Бонна начала приобретать новую жизнь. В начале 1789 года курфюрст учредил постоянный «Национальный театр», в котором, однако, в отличие от прекратившего свою деятельность в 1784 году театра Гроссмана, ставились, в основном, только немецкие произведения.
Совершенствовался и придворный оркестр курфюрста. По словам Барри Купера, к 1790-му году число музыкантов боннской придворной капеллы достигло сорока девяти [Beethoven. Barry A. R. Cooper. 2000. Страница 42].
Бетховен и Нефе продолжали службу органистами капеллы, но при этом получили работу и в новом театре. Нефе, как и во времена существования распущенного в 1784 году тетра Гроссмана, стал музыкальным руководителем нового театра, а Бетховен, бравший уроки у скрипача-виртуоза Франца Риса, стал одним из четверых альтистов оперного оркестра этого театра.
Тот факт, что Бетховен работал в качестве альтиста, а не скрипача, намекает на то, что (скорее всего) скрипачом-виртуозом он не стал. Не сочтите это за дискриминацию альтистов, но таковыми в те времена чаще всего становились, как правило, не самые лучшие скрипачи, ибо по-настоящему сильные скрипачи-виртуозы (такие, как тот же Рис) были на вес золота.
В начале осени 1791 года курфюрст Максимилиан Франц в качестве Великого Магистра «Тевтонского ордена» отправился в Бад-Мергентхайм, где проходил своеобразный съезд рыцарей ордена.
Учитывая продолжительность мероприятия (более месяца), курфюрст уплыл туда не один, а вместе с музыкантами придворной капеллы и актёрами театра на двух кораблях (сначала по реке Рейн, затем Майн и Таубер).
Хотя оркестр уплыл в неполном составе (25 человек), нам точно известно, что среди музыкантов был и Бетховен.
Это было уже третьим дальним путешествием Бетховена, включая его первую поездку в Вену и более раннее плавательное путешествие в Голландию вместе с тогда еще живой матерью. Однако, в отличие от путешествия в Голландию, в этот раз погода была гораздо более приятной.
Не менее приятной была и внутренняя атмосфера самого корабля, на котором плыл Бетховен. Практически все «путешественники» были друзьями или приятелями. Театральные актёры сразу же начали проявлять своё мастерство. Вокалист и актёр Йозеф Лукс был в шутку «коронован», и как следствие, новоиспечённый «король» раздавал роли другим своим «подданым».
В частности, двадцатилетний Людвиг ван Бетховен вместе с виолончелистом Бернгардом Ромбергом были назначены «поварятами», а затем повышены — правда не совсем понятно, до какой именно должности. [Wegeler - Ries, "Biographische Notizen über Ludwig van Beethoven". Koblenz. 1838. Страница 17]
Очевидно, что Людвиг во время этого путешествия испытал самые положительные и искренние эмоции и долго хранил это в памяти.
Даже после окончательного переезда в Вену вплоть до 1796 года на стене его жилища висела шуточная «грамота», выданная ему корабельным «королём»-Луксом за безупречно выполненную работу.
По пути в Бад-Мергентхайм капелла остановилась в небольшом городке Ашаффенбург, где находилась летняя резиденция Фридриха Карла Йозефа фон Эрталя — предпоследнего правителя Майнцского курфюршества.
В Ашаффенбурге музыканты боннской капеллы виделись с местной знаменитостью — пианистом-виртуозом Иоганном Штеркелем. Тот, в свою очередь, дал концерт для своих гостей, поразив их своим мастерством игры на ф-но. Не отрывая свое внимание от игры Штеркеля, Людвиг с огромным любопытством наблюдал за его изящной и виртуозной игрой.
То, что происходило дальше, известно из уст прямых свидетелей. Франц Рис рассказал об этом Вегелеру, а Зимрок — Антону Шиндлеру. Здесь мы ознакомимся не с прямыми цитатами свидетелей, а вкратце поведаем суть происходившего события.
Однажды Штеркель играл для узкого круга лиц, поражая свидетелей своей блестящей игрой. Когда маэстро закончил, продемонстрировать своё пианистическое мастерство было предложено молодой боннской звезде фортепиано — Бетховену. Однако упрямый пианист Бетховен по каким-то причинам отказывался садиться за инструмент.
В итоге Штеркель прибегнул к коварной хитрости. Он вдруг заговорил о своём знакомстве с одним из сочинений Людвига — это были бетховенские 24 вариации на тему ариетты «Venni Amore» майнцского композитора Ригини.
Штеркель ехидно намекнул отказавшемуся играть Бетховену, что данное произведение Людвига настолько сложно, что даже сам автор вряд ли его сыграет.
Дальше ситуация развивалась предсказуемо. Бетховен просто не мог больше сопротивляться! Он сел за инструмент и, не имея нот этого произведения, играл вариации по памяти, дополняя их новыми импровизированными на ходу вариациями, удивляя слушателей своим пианистическим мастерством.
Особенно забавным было то, что Людвиг играл не в привычном для себя стиле, а в такой же изящной, можно даже сказать «дамской» манере пианизма Штеркеля, тем самым подражая только что увиденному стилю игры своего старшего коллеги.
В конце концов оркестр вместе с труппой доплыл до Мергентхайма и дал там несколько концертов. Восторгу слушателей не было предела! В частности, известный в то время музыкальный критик и священник Карл Людвиг Юнкер отметил в своей статье высочайшее мастерство музыкантов боннской капеллы.
Особенно он выделил великолепную игру духовиков, которые, по его словам, играли мастерски сплоченно, как-будто это был один человек. Кстати говоря, Юнкер неплохо разбирался в особенностях игры на духовых инструментах, так как сам великолепно играл на флейте.
«...Редко встретишь музыку такого типа, которая так хорошо сочеталась бы друг с другом, так хорошо понимала себя и, особенно в отношении звучания, достигла такой высокой степени правдивости и совершенства, как эта...» — писал Юнкер о боннских музыкантах.
Также Юнкер похвалил великолепного дирижера — им был друг и учитель Людвига, великолепный скрипач, Франц Рис. Особой похвалы со стороны музыкального критика удостоились двоюродные братья — виолончелисты Андреас и Бернард Ромберги (последний был тем самым «вторым поварёнком» на корабле).
Однако особое место в своей статье Юнкер выделил своему восхищению новым молодым дарованием — пианистом Людвигом ван Бетховеном, оценив его блестящее импровизационное и пианистическое мастерство (причем, Юнкер отметил как виртуозность Бетховена, так и его изумительное звукоизвлечение в медленной музыке).
Из статьи Юнкера:
«Я также слышал на фортепиано одного из величайших музыкантов, дорогого Бетховена. Правда, он не позволял себя выслушивать на публичных концертах [то есть, Юнкер слышал Бетховена на частных выступлениях в узком кругу лиц]; потому что инструмент не соответствовал его желаниям...
...Я думаю, что вы, безусловно, можете оценить виртуозное величие этого милого, тихого человека с почти неисчерпаемым богатством его идей, по совершенно уникальной манере выражения в его игре и по мастерству, с которым он играет...
...Его игра настолько отличается от обычной манеры игры на фортепиано, что кажется, будто он хотел проложить свой собственный путь для достижения цели совершенства.».
Более того, Юнкер, лично знакомый с сильнейшими виртуозами игры на фортепиано, сравнил Бетховена с одним из наиболее выдающихся пианистов и органистов того времени — Георгом Йозефом Фоглером и даже указал на некоторое преимущество отдельных аспектов пианизма молодого Бетховена над стилем игры известного пианиста. Кстати, в будущем, когда Бетховен окончательно переедет в Вену, он лично познакомится с Фоглером.
Статья Юнкера была уже вторым важным упоминанием Бетховена в прессе. Также, как и в более ранней статье Нефе, опубликованной в марте 1783 года, Бетховен был представлен в качестве очень перспективного пианиста, который рано или поздно придет «на замену» сильнейшим виртуозам мира. Только если в случае со статьей Нефе некоторые «злые языки» могли счесть, что «учитель рекламирует своего ученика», то статья Юнкера была мнением абсолютно независимого эксперта.
В конце концов, гастроли Бетховена в Бад-Мергентхайме прошли удачно и остались в его памяти вместе с другими добрыми воспоминаниями. Вернувшись в Бонн, Людвиг продолжил играть в капелле и в театре, а также приятно проводить время со своими друзьями, не забывая при этом заботиться о младших братьях и спившемся отце.
Можно сказать, что, благодаря хорошим друзьям и собственному таланту, дальнейший фальстарт Бетховена в Вене был предопределен. Бетховен любил свой родной город Бонн — в этом нет никаких сомнений. И всё же в родной атмосфере Бонна молодой музыкант достиг всего, чего мог — дальше развиваться ему было некуда.
В конечном итоге ему пришлось принять важное решение о переезде в музыкальную столицу империи — Вену. Но об этом мы поговорим в следующем выпуске.
Другие периоды биографии Бетховена:
- Следующий период: Переезд в Вену. Первые годы в Вене.
- Предыдущий период: Первая поездка в Вену. Встреча Бетховена с Моцартом
Биография Бетховена — основная биографическая страница.